I am who I am and what I do.
Я неправильно начала читать, нужно было с неё, а не с "Обломова". Первый роман и есть первый, на порядок ниже, но все равно мило и добродушно юморно, мне понравилось. К несчастью, я решила прочитать выдержки из критических статей в конце книги. По натуре я не Пушкин. Я по натуре Белинский. Так вот статьи Белинского, Писарева и какого-то Шелгунова, этот был особо язвителен. Короче, взгребло меня не по-детски.
Отделайтесь от обаяния великолепного языка…
Что? Зачем от него отделываться, если оно есть. Равносильно сказать, вот если б этой шелухе обаяние языка, это был бы шедевр! Чушь! Я хочу обаяния языка, я из-за него и читаю.
Автор решительно не хочет выразить своего мнения , своего взгляда на вещи.
Так молодец, собственное мнение у каждого есть, а ты попробуй подавить свое в собственном романе! Каково!
Критики до романов Гончарова не доросли в то время, хотя сам Гончаров писал, что не поспевает за современностью, ему нужно отстояться. Большое видится на расстоянии. Покритиковали бы они сейчас кого-нибудь, так Обыкновенную историю читали бы со слезами умиления. Что за читатель, если он без мнения автора не может сложить своего?
Или вот кусок. Читатель вправе сказать: г. Гончаров, я сам очень хорошо знаю, что у человека в пятьдесят лет вылезают волосы, что сидячая жизнь увеличивает нас в весе, и что с годами мы становимся опытнее.
Отделка подробностей тонка, как брюссельские кружева, и, по правде сказать, почти так же бесполезна.
О, а я как раз из-за отделки читаю, мне нравятся подробности.
И финальный аккорд, мол, сам Гончаров произнес себе приговор, говоря, что глупая красота - не красота. Вы не признаете красоты без ума; поверьте, что нет ума и без таланта. Ни ума, значит, ни таланта.
Обыкновенная история – совершенно очаровательное произведение, легкое и содержательное, вопреки критике. Да простит меня Иван Александрович, чтение его романов - приятнейший процесс, это как секс, вроде всё то же самое каждый раз, но каждый раз... вы понимаете. ))
Все там есть, ну как же нет отношения, а депрессия Лизаветы Александровны? вот оно! отношение автора. А решение Петра Иваныча, чем не вывод? Дядя главного героя, ну, просто великолепный, почему у меня нет такого дяди?
-- Да! -- продолжал Петр Иваныч, -- в тридцать с небольшим лет -- коллежский советник, хорошее казенное содержание, посторонними трудами зарабатываешь много денег, да еще вовремя женишься на богатой... Да, Адуевы делают свое дело! Ты весь в меня, только недостает боли в пояснице...
-- Да уж иногда колет... -- сказал Александр, дотронувшись до спины.
Прелесть!
Отделайтесь от обаяния великолепного языка…
Что? Зачем от него отделываться, если оно есть. Равносильно сказать, вот если б этой шелухе обаяние языка, это был бы шедевр! Чушь! Я хочу обаяния языка, я из-за него и читаю.
Автор решительно не хочет выразить своего мнения , своего взгляда на вещи.
Так молодец, собственное мнение у каждого есть, а ты попробуй подавить свое в собственном романе! Каково!
Критики до романов Гончарова не доросли в то время, хотя сам Гончаров писал, что не поспевает за современностью, ему нужно отстояться. Большое видится на расстоянии. Покритиковали бы они сейчас кого-нибудь, так Обыкновенную историю читали бы со слезами умиления. Что за читатель, если он без мнения автора не может сложить своего?
Или вот кусок. Читатель вправе сказать: г. Гончаров, я сам очень хорошо знаю, что у человека в пятьдесят лет вылезают волосы, что сидячая жизнь увеличивает нас в весе, и что с годами мы становимся опытнее.
Отделка подробностей тонка, как брюссельские кружева, и, по правде сказать, почти так же бесполезна.
О, а я как раз из-за отделки читаю, мне нравятся подробности.
И финальный аккорд, мол, сам Гончаров произнес себе приговор, говоря, что глупая красота - не красота. Вы не признаете красоты без ума; поверьте, что нет ума и без таланта. Ни ума, значит, ни таланта.
Обыкновенная история – совершенно очаровательное произведение, легкое и содержательное, вопреки критике. Да простит меня Иван Александрович, чтение его романов - приятнейший процесс, это как секс, вроде всё то же самое каждый раз, но каждый раз... вы понимаете. ))
Все там есть, ну как же нет отношения, а депрессия Лизаветы Александровны? вот оно! отношение автора. А решение Петра Иваныча, чем не вывод? Дядя главного героя, ну, просто великолепный, почему у меня нет такого дяди?
-- Да! -- продолжал Петр Иваныч, -- в тридцать с небольшим лет -- коллежский советник, хорошее казенное содержание, посторонними трудами зарабатываешь много денег, да еще вовремя женишься на богатой... Да, Адуевы делают свое дело! Ты весь в меня, только недостает боли в пояснице...
-- Да уж иногда колет... -- сказал Александр, дотронувшись до спины.
Прелесть!