I am who I am and what I do.
- Свободный местный житель – это же чистейшей воды оксюморон,- проговорил Альварес, снисходительно потрепав Берта по щеке,- ты не находишь? «эМ» и «Жо»- вывеска на дверях общественного туалета, а вместе дают обозначение тебя.
Габриэль кривил губы в презрительной улыбке, он был разочарован: вместо опытного раба к нему вломился неумеха. Личный кодекс чести вынуждал спросить у Берта: согласен ли он. У раба спрашивать не нужно, оборотень был уверен, что невольники Цитадели настолько срослись с болью и унижениями, что искренне полюбили свое бедственное положение. Этот же парень – совсем другое дело. Альварес мог бы на правах гостя воспользоваться его условной свободой… В его голове пронеслись десятки вариантов и лучшим из них для вампира, а главное, наиболее безопасным- было остаться с волком и покориться. Или не покориться.
- Бред, пожалуй, разумным было бы отпустить тебя и дождаться невольника, который был бы , разумеется, в тысячу раз лучше тебя, … но я к тебе уже привык. Веришь? – спросил Габриэль, его тон, развязная физиономия говорили, что верить вовсе не обязательно.
- Советую тебе слушаться, иначе живым не уйдешь,- оборотень не уточнил, кто будет причиной окончательного умерщвления вампира.
Колумбиец сложил ладошки Берта лодочкой и обвязал запястья классической тройной восьмеркой. Оплел узелок между руками и аккуратно завел их за плечи. Такая же тройная восьмерка скрепила плечи, минуя шею, лишая возможности двигать кистями и руками.
- Знаешь, почему эта обвязка называется «кобра»? Потому что твои руки напоминают капюшон кобры.
Габриэль пошатал «капюшон», проверяя крепко ли держится. Держалось хорошо, волк зафиксировал конец полуштыком рядом с начальным узлом.
- Пусть будет с грудью, так красивее,- пробормотал Альварес, скорее, говоря сам с собой, чем с вампиром. Грудная обвязка была не нужна, но он накинул пару кругов просто, чтобы попонтоваться.
Он вздернул его на ноги и повел к стене, где крюк терпеливо дожидался свою наживку. Нехитрым, но крепким узлом Берт был намертво привязан к стене, он не мог вырваться, в простивном случае вывих плечевого сустава ему обеспечен.
В намерения гостя не входило играть в бондажиста, требовался еще один инструмент, самый действенный. Габриэль отошел, откровенно теряясь в выборе предмета, поглядывая на парня. Обвзязка, пусть и самая простенькая, красиво сочеталась с кожаными штанами. Внимание Габриэля привлекли оттопыренные карманы.
Габриэль кривил губы в презрительной улыбке, он был разочарован: вместо опытного раба к нему вломился неумеха. Личный кодекс чести вынуждал спросить у Берта: согласен ли он. У раба спрашивать не нужно, оборотень был уверен, что невольники Цитадели настолько срослись с болью и унижениями, что искренне полюбили свое бедственное положение. Этот же парень – совсем другое дело. Альварес мог бы на правах гостя воспользоваться его условной свободой… В его голове пронеслись десятки вариантов и лучшим из них для вампира, а главное, наиболее безопасным- было остаться с волком и покориться. Или не покориться.
- Бред, пожалуй, разумным было бы отпустить тебя и дождаться невольника, который был бы , разумеется, в тысячу раз лучше тебя, … но я к тебе уже привык. Веришь? – спросил Габриэль, его тон, развязная физиономия говорили, что верить вовсе не обязательно.
- Советую тебе слушаться, иначе живым не уйдешь,- оборотень не уточнил, кто будет причиной окончательного умерщвления вампира.
Колумбиец сложил ладошки Берта лодочкой и обвязал запястья классической тройной восьмеркой. Оплел узелок между руками и аккуратно завел их за плечи. Такая же тройная восьмерка скрепила плечи, минуя шею, лишая возможности двигать кистями и руками.
- Знаешь, почему эта обвязка называется «кобра»? Потому что твои руки напоминают капюшон кобры.
Габриэль пошатал «капюшон», проверяя крепко ли держится. Держалось хорошо, волк зафиксировал конец полуштыком рядом с начальным узлом.
- Пусть будет с грудью, так красивее,- пробормотал Альварес, скорее, говоря сам с собой, чем с вампиром. Грудная обвязка была не нужна, но он накинул пару кругов просто, чтобы попонтоваться.
Он вздернул его на ноги и повел к стене, где крюк терпеливо дожидался свою наживку. Нехитрым, но крепким узлом Берт был намертво привязан к стене, он не мог вырваться, в простивном случае вывих плечевого сустава ему обеспечен.
В намерения гостя не входило играть в бондажиста, требовался еще один инструмент, самый действенный. Габриэль отошел, откровенно теряясь в выборе предмета, поглядывая на парня. Обвзязка, пусть и самая простенькая, красиво сочеталась с кожаными штанами. Внимание Габриэля привлекли оттопыренные карманы.