I am who I am and what I do.
players: George Wainwright, Carl Austin
location: Улица, недалеко от центра города.
weather: Ливень.
plot: Никто не знает, что может случиться, когда садишься к незнакомцу в машину под проливным дождем.
читать дальшеCarl Austin
За все то время, что Карл надевал платье, он хорошо уяснил одну вещь: идти по Сан-Франциско ночью в короткой юбке - значит напрашиваться на неприятности. И половая принадлежность - дело десятое на самом деле, чаще всего к англичанину обращались, как к девушке, и Карл не понаслышке знал, какие предложения делают различные мужчины, притормаживая возле очередной заблудившейся юбки.
Сигарета в пальцах давно промокла и потухла, но Карл продолжал держать ее. Его волосы липли к лицу, а капли скатывались по щекам, чуть задерживаясь на накрашенных губах. Дождь на помаде - на вкус это было даже приятно.
Карл возвращался с вечеринки, которую устраивал местный музыкант с такой впечатляющей челкой, что одной ее ему бы хватило для подписания контракта со звукозаписывающей компанией. Дверь его дома то и дело открывалась: кто-то приходил, кто-то уходил. На втором этаже кто-то скандалил в спальне со своим дружком, под аккомпанемент быстро сменяющейся музыки, а на столе сидела девушка, предлагая каждому достать косяк из ее белья. Карл бессмысленно шатался по жилищу музыканта, нашел пластинку The Doors с пыльной обложкой и долго разглядывал силача на фотографии с цирком. Он выпил достаточно, чтобы понимать: сегодня ему захочется приключений и в этом доме он их не найдет.
Дождь застал Карла уже в дороге. Он медленно шел вдоль трассы, когда в небе сначала громыхнуло, а после полил дождь, забивая все прочие звуки. Карл мгновенно промок. Платье прилипло к бедрам и задиралось при каждом шаге. Мокрые чулки неприятно чувствовались на коже. Казалось, мокрым было даже белье.
Дождь не прекращался, но ярость сбавил, затягиваясь. На дороге по обочинам образовались глубокие лужи, водостоки не справлялись с количеством воды, обрушившимся на землю, а редкие машины снижали скорость, боясь стать жертвами дорожной аварии в результате плохой видимости.
Карл чувствовал, как вода скатывается по его спине и теряется где-то в ткани платья. С волос капала вода, и черные прядки начали сильно завиваться, как то бывало всегда из-за влажности. Становилось холодно. Остин обнял себя за голые плечи руками и провел ладонями по коже, пытаясь согреться. Кожа была мокрой, холодной и скользкой, и писатель совершенно не представлял, как доберется домой. Его тело плохо сохраняло тепло, Карл готов был поклясться, что под помадой цвета красного вина - губы начинают отдавать синевой.
- Долбанный дождь, - Остин поежился и поднял голову, пытаясь разглядеть в ночном небе проблеск звезд. Он щурился, когда капли попадали ему на лицо и тихо матерился. Дождь продолжал идти, не такой сильный, как в самом начале, но от того гораздо более холодный.
George Wainwright
Джорджу нравились ночные улицы Сан-Франциско, они напоминали ему бесконечную съемочную площадку с разноцветными огнями и звуковыми эффектами, призванные для того, чтобы оттенять его талант. Декорации к фильму "Жизнь Джорджа Вэйнрайта" мелькали за окном майбаха и уже не забавляли главного героя, уставшего, а потому раздраженного. Он позвонил домой, предупреждая о своем возвращении:
- Я еду, ужин через 40 минут, Андре уже приехал?
Сэмюель, исполняющий обязанности его доверенного лица, секретаря и охранника, ответил отрицательно. Джордж мысленно хмыкнул, Андре обычно не опаздывал, и сегодня он не работал, так что по подсчетам режиссера Омега должен был томиться в ожидании начальника почти час. На приборной доске закрутился в вибрации телефон, разражаясь следом мелодией "Come Together". Монитор засветился симпатичной мордашкой Андре.
- Ты опаздываешь, - спокойно законстатировал мужчина вместо приветствия.
- Мистер Вэйнрайт, у меня "хит", - выдавил Андре, - извините…
- У меня, блядь, тоже хит, - отбивая звонок, раздраженно выругался Джордж, намекая на песню The Beatles,- а чем не хит, самый настоящий хит.
По лобовому стеклу застучали капли, размазываясь прозрачными кляксами, оплакивая сексуальную жизнь порнобарона . Вот за что Вэйнрайт Омега не любил, так это за их критические дни, с ними нельзя точно рассчитать график съемок. Мужчина никогда не разбазаривал эмоции попусту, что злиться на природу, "хит" так "хит".
Он уже был на окраине города, попадались редкие машины, а людей и вовсе не было. Ливень мгновенно разлил лужи по обочинам дороги, Джордж их не видел, только слышал шум вылетающей из-под колес воды. Он сбавил скорость, напряженно вглядываясь в поредевшую завесу дождя. За окном красивым веером разлетелся очередной поток грязной воды, в зеркало заднего вида мужчина заметил, что окатил пешехода , судя по одежде - женщину. Он припарковался на обочине, дожидаясь пока она подойдет ближе. Вэйнрайт не то чтобы переживал за ближнего, но пострадавшая могла запомнить номер и нажаловаться, а внимание властей всегда вредило его бизнесу. По мере приближения женщины становилось очевидным, что вид у неё, как выразилась бы почтенная мать порнорежиссера, весьма проституточный, да и антураж способствовал таким выводам. Мужчина открыл дверь майбаха и с наигранным добродушием крикнул:
-Ты в порядке, красавица?
Carl Austin
Карл отбросил размякшую от дождя сигарету в сторону. Ему хотелось курить, но сигарет больше не было. Эту он взял в доме музыканта и медленно курил ее, пока дождь насильно не прекратил это сомнительное удовольствие. Мокрая кожа отзывалась на каждый порыв ветра мелкими мурашками и Карл крепче стиснул пальцы на собственных плечах, опуская голову. Если в начале пути ему нравилась эта прогулка через весь город, пусть даже и под дождем, то сейчас, промокший и замерзший, он хотел скорее оказаться в теплом помещении и в сухой одежде.
Казалось, ситуация и без того достаточно неприятная, Карл почти не понимал, где находится и сколько еще продется пройти, прежде чем он закроет за собой дверь своей квартиры. Он чувствовал, как вода, минуя тонкие ниточки капрона чулков, стекает по его ногам и проникает в ботинки. Платье задралось, обнажая тонкую полоску кожи чуть выше темной подвязки чулка, но Карлу было уже откровенно наплевать на свой внешний вид. К тому же, дождливая ночь не привлекает слишком многих людей на улицу, и случайных зрителей Остин как бы и не ждал.
Он слышал звук приближающейся машины где-то за своей спиной, слышал, как из-под ее колес поднимается вода, разлетаясь в разные стороны от машины. Слышал, и немного отошел... Что, впрочем, его не спасло. Вода из-под колес машины окатила его, едва не доставая до груди. Она была намного теплее, чем та, что падала с неба, должно быть успела согреться от асфальта, что целый день припекало солнце. А быть может, Карлу просто показалось.
- Чертов кретин, - выругался Карл вслед машине, но дождь и шум воды заглушили его голос. Когда Карл понял, что его проклятья запутываются в шуме дождя, он показал средний палец красным огням машины.
И та вдруг начала останавливаться. Брови Карла поползли вверх.
- Ранимый ублюдок, - с вызовом фыркнул писатель и приподнял подбородок. В тот момент он считал, что водителя авто действительно остановил его многозначительный жест.
До машины осталовась пару метров и Карл чуть прищурился, разглядывая мужчину, что показался в открытой двери майбаха. Ну что ж.. Дантист у него явно знал свое дело, по крайней мере, улыбался он достататочно располагающе.
Карл раздумывал, остановиться и попытаться нарваться, чтобы согнать злость за дурацкий вечер и грязный "душ", что устроил ему незнакомец, или проигноривать и пройти мимо, возможно, показав еще один фак поближе, раз уж ему сразу не дошло.
- Конечно, я в порядке, за тем лишь исключением, что меня облил водой... погоди, я придумаю словцо пообиднее, чтобы полностью отражало все, что я о вас, мистер-поливальщик, думаю, - Карл повернулся к нему, неловко переступив с ноги на ногу, когда холодный край юбки сзади прилип к ногам. Тушь потекла и макияж здорово испортился, должно быть, оставляя от былой женственности лишь намек.
George Wainwright
Выслушав её гневную тираду, мужчина разразился заразительным смехом. Вокруг глаз собрались морщины и стало видно, что Вэйнрайт старше, чем кажется.
- Так жестоко меня еще никто не оскорблял,- отсмеявшись, заметил он, продолжая широко улыбаться.
Он некстати, но в тему, вспомнил анекдот о проститутках, поливающих друг друга грязью. Ты сука, блядь, кричит одна. Вторая подумала, подбирая слова, ты…ты… ты - девочка! Ну, это ты со зла!!!- обиженно ответила первая. Мистер-поливальщик, это явно со зла.
Режиссер мог бы выиграть конкурс на самый забористый мат, девица же изъяснялась слишком изысканно для проститутки. Джордж выпрямился и внимательно осмотрел её голенастые колени, худое тело без намеков на женственные пропорции, лицо, хоть и не лишенное привлекательности, но определенно не миловидное. Улыбка дрогнула, чего-то в облике женщины не хватало. Сиськи! Их не было. Внимательный взгляд тут же выхватил кадык, крупные ладони и берцы, подходившие к платью, как сандалии к носкам. Как он, режиссер, повидавший сотни парней, сразу не заметил?
Лет двадцать пять, еще свежий, на вид здоровый, хотя за потекшей краской не разберешь… А почему бы и нет, чем эта ночная бабочка отличается от моих парней? Ничем.
Актеры отличались тем, что проходили медицинское обследование каждые три месяца, но в Джордже внезапно проснулся рисковый парень десятилетней давности, да и что мог сделать этот тщедушный коротышка с крупным мужчиной в доме, полном охраны и гондонов, ничего, что не лечилось бы антибиотиками. Лицо порнобарона изменилось, появилась снисходительная и всё понимающая улыбка: ситуация, где почасовая оплата стирала одиночество и обещала иллюзию любви, была привычной, и режиссер чувствовал себя в свой тарелке.
- Прыгай, красавица, прокатимся,- он перегнулся через пассажирское сиденье, открывая дверь, хмурясь на миг, что парень испачкает салон, но, возможно, Вэйнрайт получит компенсацию за ущерб.
- Смелее. По пути расскажешь, что же ты обо мне думаешь.
Carl Austin
Он насмехался, но что удивительно, это не слишком сильно злило Карла. Вообще, он планировал вылить на голову своего случайного обидчика нечто забористее, чем то, что сказал, это было вместо вступления, но Остин отвлекся, поймав взгляд незнакомца. Тот рассматривал его так, будто на англичанине совсем не было одежды, будто видел его насквозь, и знал куда больше, чем обычно знают первые встречные.
"Он догадался?", - подумал Карл и чуть пошатнулся, как если бы хотел отойти немного, где тень скроет его неочевидную внешность, заставив мужчину сомневаться в половой принадлежности писателя. Правда, он уже чувствовал, как азарт царапает солнечное сплетение, поднимаясь от низа живота. Карл сомневался, понял ли незнакомец, что перед ним парень или все-таки считает, что это нескладная девушка, продающая свое не слишком женственное тело любителям подобной спорной красоты.
В прошлом Карл, несмотря на свои приступы саморазрушения, в поисках приключений выбирал места, где было множество людей - стриптиз-клубы, бары при отелях, вечеринки в домах драг-диллеров. Он оставлял себе возможность спастись, если что-то пойдет не так. Небольшой шанс, что получится уйти, когда кто-то окажется более настойчив, чем Карлу того захочется. Что будет, если он сядет сейчас в машину к этому человеку? Куда тот отвезет его и что будет с ним делать?
"Тебя найдут завтра утром в луже воды в канаве у дороги, голого и со сломанной шеей", - подсказывала интуиция, но азартное бесстрашие подталкивало его ближе к машине. К тому же, Карл замерз, а дождь не обещал скоро прекратиться.
Он ничего не говорил, секунду раздумывал, стоит ли игра свеч, а после сделал шаг ближе. После этого первого шага, сесть в машину оказалось куда легче - решение было до абсурда отчаянным, но Карлу было уже наплевать. Нервы, как обычно, было натянуты, адреналин закипал под кожей, он готов был испытывать себя, получая какое-то извращенное удовольствие от возможной опасности. Остин давно уже понял: это универсальное средство от любых депрессивных настроений, ему нравилась собственная способность смущать людей своим внешним видом, сбивать их с толку, заставлять злиться. Эндорфины - каждый получает их своими собственными методами.
В салоне пахло так же, как и во всех салонах дорогих машин. Запах был тяжелым, но приятным: наверное, это в полной пере отражало человека, в машину к которому Карл только что сел. Ему было неуютно, платье липло к ногам, а чулки опустились чуть ниже, так, что полоска подвязки оказалась немного ниже юбки. Он глянул на себя в зеркало, вылавливая часть собственного отражения. Бледное лицо, чуть потекшая косметика. Зато помада выглядела хорошо в контрасте с белой кожей. Да, должно быть, именно за проститутку мужчина его и принял, а судя по тому, что до сих пор звал его "девушкой", то ли догадался, но подыгрывал, то ли ничего не заметил. Карл склонялся ко второму варианту.
Карл решил сыграть проститутку, пока его обман не раскроется, потом можно будет придумать, как сбежать. Проблема его, впрочем, беспокоила другая: если мужчина спросит "сколько?", он не знал, что отвечать. Остин не знал расценок, что сейчас казалось ему очень смешным. Почему он не выяснил раньше?
- Куда мы едем? - это был самый логичный вопрос в такой ситуации, как казалось Карлу. Но на самом деле, он знал, куда они. Кольца на пальце мужчины не было, так что скорее всего, они едут к нему домой. Это было глупо. Как он собирается свалить из чужого дома? Это было глупо. Глупо. Глупо. Карл закусил губу. Он не знал, что нужно спрашивать - знакомятся ли проститутки перед тем, как осуществить все фантазии клиента? Что будет, если он сейчас скажет мужчине, что под платьем у него член?
George Wainwright
Джордж ожидал уловить запах Омега, как только дверца машины захлопнулась, но нет, пахло дождем, недавно выкуренной сигаретой и каким - то отвратительным парфюмом. Бета. Что ж, так еще и лучше. Мужчина нажал на газ, и машина мягко стронулась с места.
- Мы едем ко мне домой, я живу за городом, через двадцать минут приедем,- сообщил режиссер. Он не знал, о чем говорить с незнакомцем. С мальчишками –актерами они всегда говорили о работе, хорошая тема, полезная и развлекательная, но сейчас сообщать кто он такой, Вэйнрайт не собирался. Джордж бросал редкие взгляды на лицо пассажира. Режиссер профессионально определил его тип, что называется "на любителя", но был уверен, любителей находилось очень много. Сам порнобарон выглядел, как модель из рекламы спортинвентаря, зубной пасты и шампуня от перхоти одновременно, он кипел здоровьем и благополучием, а вот бледный вид хастлера навевал о голоде и неизлечимых болезнях.
- Ты здорова? – участливо спросил режиссер, разумеется, думая о венерических болезнях, а потом уже о простуде. Да, справка бы сейчас не помешала… с ним можно что-нибудь подцепить, всего лишь представляя его во время мастурбации,- мелькнуло в голове.
Помешанный на здоровье, Вэйнрайт подсознательно боялся всех болезней, избегал больных людей и сейчас ждал от англичанина искреннего "я абсолютно здоров".
Carl Austin
"Значит, и дружка или подружки нет", - промелькнула мысль и прежде, чем злорадно мысленно произнести "ах ты одинокий сукин сын", Карл подумал, что той или того - просто может не оказаться дома.
Он неловко заерзал в кресле. То, что незнакомец не альфа - он понял сразу, и сначала его это успокоило. Впрочем, сейчас он уже не чувствовал себя расслабленным. Чем быстрее шли минуты до того моменты, как машина остановится перед незнакомым домом, тем напряженнее и нервнее становился Карл. Он отвернулся и смотрел в окно, стараясь никак не показать своего беспокойства.
- Здорова, - нехотя ответил парень и потянул юбку вниз, стараясь прикрыть бедра. Он пытался вспомнить, интересовался ли кто-нибудь его здоровьем, прежде чем попытаться трахнуть в переулке или на заднем сидение своего авто? Кажется, нет.
Он стал разглядывать мужчину, уже нисколько не стесняясь своего пристального внимания. Пусть думает, что хочет. Карл не ставил своей целью угодить ему - возможно, будь он настоящей проститкой, не стал бы так вызывающе себя вести, но Остин в эту машину сел не из-за денег.
У незнакомца было красивое лицо. Красивое, холеное тело. Вероятно, чуть за тридцать, ворочает крупными деньгами и совсем нет времнени на личную жизнь. Его шлюхи дорогие и снимает он их, конечно, не на дороге. Тогда, зачем?
Остин немного отогрелся, хотя платье продолжало неприятно холодить кожу там, где прикасалось к телу. Его лицо начало приобретать нормальный, живой оттенок, хоть и несколько бледный, резко контрастирующий с черными волосами.
- Мне нужно будет в душ. Я мокрая, - прозвучало, правда, с легким укором, как будто не дождь основательно подмочил англичанина, а волна из-под колес майбаха. Он тихо добавил еще ехидную фразу про грязных девиц, но почти шепотом, так, что это едва ли можно было услышать.
George Wainwright
Услышав то, что он хотел услышать, режиссер кивнул и посмотрел на хастлера, встречая его, несомненно, оценивающий взгляд, и в ответ осклабился ироничной улыбкой:
- Ну и как, годится?
Он снова рассмеялся, демонстративно проведя пятерней по волосам, прихорашиваясь, почему- то это создание неопределенного пола забавляло его.
- Сейчас за поворотом будет дом, там будет душ, ужин... – режиссер замолчал, на самом деле он уже жалел, что повез парня к себе, можно было просто вызвать ему такси, поэтому он и сам не знал, будет ли после ужина что-то еще.
Через пять минут майбах въехал на территорию поместья. Это бы особенный момент, когда сразу за поворотом открывалась хорошо освещенная аллея и строгий, светлый дом, похожий на маленький дворец. Каждый раз сердце хозяина наполнялось тихим восторгом и гордостью за свое поместье. Ночь, развеянная щедрым освещением подъездной дороги, не скрывала зеленые насаждения, скорее напоминающие садово- парковый ансамбль, который по мере приближения к дому усложнялся и подчинялся строгим законам геометрии. Идеальная аллея, ведущая к центральному входу, цветущие до поздней осени растения, оформленные в сложные горки и клумбы и английские газоны - везде чувствовалась рука специалиста.
Джордж любил свой дом, любил свой сад, как любил все, что сделал или приобрел за годы борьбы и конкуренции. Он был собственником, поэтому к своему имуществу относился трепетно и на содержание домашнего хозяйства денег не жалел. Немногочисленная прислуга, постоянно проживающая в доме, считала мужчину щедрым и добрым хозяином, работала на совесть, стараясь угодить во всем.
Вэйнрайт остановился у широкой лестницы, заглушая мотор.
- Приехали,- мужчина ободряюще улыбнулся незнакомцу и добавил, - не бойся, ничего плохого с тобой не случится.
В эту минуту порнобарон верил своим словам.
Carl Austin
Определенно, мужчине было хорошо известно, как он выглядит, и его вопрос - тому прямое доказательство. Что же у него в голове, если он и перед дорожной проституткой покрасоваться не против? Карл щурился, он приготовил резкий ответ, но после вспомнил, что ему положено давать "клиенту" то, что тот хочет. Он оскалился немного, надеясь, что в темноте это сойдет за улыбку:
- Лучше, чем те, кто встречается мне обычно, - в какой-то степени, так оно и было. Кроме того, что обычно Карл ни с кем из мужчин, с которыми знакомился в клубе - не спал. Они либо понимали, что он парень и тогда развитие событий предполагало два варианта, либо не понимали, что, как правило, заканчивалось быстро - Карл молча уходил, оставляя мужика сидеть в противоречивых чувствах и гадать, почему же "стерва не дала".
Сейчас он ехал с незнакомцем к нему домой и совсем не понимал, как будет выпутываться из этой истории. Что, кстати, здорово Остина возбуждало.
Дом мужчины действительно был удивительно красив. Он был похож на усадьбы с французских открыток, подписанные жизнерадостным "Bon Voyages!". Карл присвистнул, он не стал скрывать, что открывшийся вид произвел на него впечатление.
- Ты здесь случайно туфельку Золушки нигде не находил? - улыбнулся Карл, кивнув в сторону каскада ступенек.
Еще по одному внешнему виду мужчины и его майбаху было понятно, что человек он обеспеченный, что, признаться, только сейчас заставила Карла испугаться - у парня полно денег, а он снимает проститутку на дороге, да еще и явно не самую привлекательную? Что он планирует с ним сделать?
Карл выбрался из машины и оглядел себя. Платье было дорогим, но сейчас таким не выглядело, мокрое и грязное после "душа" из-под колес. Что ж, может быть, это даже хорошо...
- Так говорят всегда, когда ничего хорошего не ждет, - негромко сказал он и улыбнулся, будто это было шуткой, - "Больно не будет" и "не надо бояться" - неужели это и правда с кем-то работает?
Он сначала сказал, а после спохватился, голос его звучал слишком по-мужски, а слова явно не принадлежали дешевой проститутке, жизнь же должна научить их, что заносчивой быть не следует. Он попытался реабилитироваться улыбкой, надеясь, что мужчина воспримет его слова, как кокетство, а воображение тут же подкинуло картины, как садовник выносит его тело, обернутое в простынь, через задний дворик, а горничная подтирает кровь на полу. Карл нервно сглотнул, в памяти всплыл образ миссис Питс, собственной домработницы, что приходила в квартиру Карла трижды в неделю, то, как она недовольно морщила нос, вытряхивая содержимое пепельниц. Карл подумал, что трупы ей точно никогда не доводилось убирать.
George Wainwright
- Каждую ночь разнообразные золушки оставляют тут свои башмаки, преимущественно сорок второго размера.
Он снова улыбнулся, кивком велев парню идти за ним, на третьей ступеньке лестницы обернулся, поворачиваясь всем корпусом, смотря на невысокого англичанина сверху вниз.
- Я не сказал, что больно не будет,- еще одна улыбка, призванная то ли ободрить, то ли напугать,- и да, всегда работает.
Откуда же хастлеру было знать, что все сексуальные партнёры мужчины были его служащие, а своему имуществу Вэйнрайт вреда не причинял.
Сэм, видимо, поджидал у дверей, потому что не успел Джордж занести ногу над верхней ступенькой, как дверь распахнулась, освещая крепкого седеющего мужичка пятидесяти лет. Приветливая улыбка дворецкого сползла, увидев поднимающуюся следом за хозяином фигуру. Красноречивый взгляд говорил: "и что за шваль вы притащили на этот раз?"
Сэмюель осуждал образ жизни хозяина, считая, что ему пора остепениться и обзавестись семьей, но порнобарон раз за разом привозил разномастных парней и браться за ум не спешил.
Джордж показал рукой на хастлера и представил дворецкому:
- Это… - секунд пять он перебирал в голове имена, - Вида, - он бесшабашно улыбнулся и добавил, - принеси полотенца, халат и ужин в гостевую.
Режиссер не хотел знать, как зовут проститутку, ничего не хотел знать о нем и ничего не хотел рассказывать о себе. Просто случайный секс.
-Иди за мной, Вида,- он беззвучно хохотнул, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж . Именно там располагалась комната, которую он называл гостевой, правильнее её было назвать еблевой, там он трахал парней , а удовлетворив физиологические потребности, оставлял их одних, возвращаясь к себе. Спать он предпочитал один.
Вэйнрайт по-джентльменски открыл дверь, пропуская англичанина в комнату. Гостевая, нарочитая и антуражная, самого режиссера, предпочитавшего неброскую роскошь, забавляла, но его партнерам нравилась, видимо, сказывались их творческие устремления или стереотипы.
- Душ за дверью справа, Сэм сейчас принесет полотенца. Извини, платьев нет, единственная женщина в доме носит 52 размер, придется тебе ограничиться халатом. Я вернусь через пятнадцать минут, - он втолкнул парня в комнату и ушел в другой конец дома, где была его спальня.
Carl Austin
В том, что "Золушки" оставляют здесь свои башмаки - Карл не сомневался. Он негромко фыркнул и шел следом за хозяином дома, чуть задрав голову, когда тот обернулся, и убрал прядку черных волос за ухо, разглядывая лицо мужчины. Азарт щекотал нервы, Остин часто дышал и надеялся, что это не так уж заметно. Он не был возбужден, но по коже забегали мурашки вовсе не от холода - и Карл это осознавал.
- О, это бесспорно убийственная честность, - с вызовом, чуть насмешливо, бросил Карл и поднялся на ступеньку выше, сокращая расстояние между ними. Он отдаленно понимал, что должен выказывать растерянность и покладистость, готовность доставить удовольствие клиенту и все такое прочее. Иными словами - перестать вести себя, как он вел себя обычно и начать правдоподобно играть проститутку. Проблемы, в общем-то, в этом не было, но Карл прокалывался раз за разом и после мысленно ругал себя.
"О, ну, конечно, дворецкий", - подумал Карл, вслух едва заметно фыркнул и на губах его появилась странная улыбка, будто он уже сейчас чувствовал, что с этим седеющим мужчиной будет больше проблем, чем с парнем из майбаха.
- Это... - Карл поднял бровь, не скрывая интереса, как же мужчина назовет его.
"Вида, очень остроумно. Я бы назвался Присциллой", - если уж брать имя известного киношного трансвестита, то Карл ассоциировал себя больше с "Присциллой, Королевой пустыни", нежели с Видой Богемой. Зато вопрос о том, догадался ли мужчина, кто перед ним - отпал сам собой. Если он назвал его "Видой" - половую принадлежность Карла он определил верно. По крайней мере, в этом вопросе точки над "i" - расставлены.
"А теперь он думает, что раз я чертов извращенец, то можно трахнуть меня, стоя на голове?", - Карл обвел дом взглядом еще раз. Ну, не верил он в то, что дорожные проститутки - здесь частые гости. Что-то другое заставило незнакомца притащить сюда Карла и в памяти тут же всплыло "я не сказал, что больно не будет". Да что он о себе думает вообще! Карл начинал злиться...
Англичанин притормозил едва заметно перед дверью комнаты. В его голове тут же предстал возможный интерьер спальни, достойный Жиля де Рэ, или покоев Синей Бороды. Остин глянул на незнакомца и поморщился: с Синей Бородой он неплохо ассоциировался.
Вопреки же ожиданиям, в комнате не было ни андреевского креста, ни висящих на стенах плетей и свисающих с потолка кандалов. Это был обычный...
- Траходром, - негромко закончил Карл свою мысль, - прекрасно...
В этом "Прекрасно" было куда больше сарказма, чем восхищения, но Карл не был уверен, что хозяин дома понял его правильно. На самом деле, ему бы он даже понравился, не будь Остин сразу настроен к мужчине так, будто тот законченный подлец. И дом его выглядел, хоть и обставленный с безупречным вкусом - домом богатого холостяка с причудами.
Получив инструкции и оказавшись в комнате один, Карл еще раз огляделся, пытаясь удостовериться, что крашенные стены не скрывают орудий средневековых пыток. Да и кровать была без кованной спинки, значит - никаких опасений быть обездвиженным тоже испытывать не приходилось. Он так увлекся, что не заметил, как дверь открылась снова и вошел Сэм, деликатно прокашлявшись, чтобы обратить на себя внимание гостя:
- Я принес вам полотенца и халат, - мужчина чуть расправил плечи и втолкнул в комнату небольшой столик на колесиках, указывая на стопочку махровой ткани. Карл несдержанно рассмеялся - на халате была эмблема "Бэтмена".
- О, его, должно быть, зовут Брюс Уэйн, - Карл взял халат и поднял, держа его за плечи и разглядывая, как будто ткань могла рассказать еще что-то о хозяине дома, - а ты, наверное, Альфред Пенниворт,.. - Остин глянул на дворецкого, улыбаясь, как человек, который попал в ловушку, но все еще искал нечто положительное в своем отчаянии, -... Как мило. Ты похож, - Остин поднял глаза на мужчину и тут же отвернулся, его снова бросило в то состояние, едва почувствовал которое - Карл уходил. Теперь же уйти ему не представлялось возможным. Он испытывал смесь злого безрассудства с отчаянием брошенного в сырую тюрьму пленника.
- Пока вы будете в душе, я принесу ужин, - не став комментировать ироничное замечание Карла, Сэм вежливо кивнул и повернулся к двери. На губах его появилась странная улыбка, этот парень в платье вдруг показался ему очень забавным: откуда столько заносчивой манерности и язвительности в человеке, который продает свое тело?
Карл же отправился в душ, прихватив полотенце и халат, по дороге расстегивая и стягивая с себя одежду. Полностью голый, парень ступил под горячие струи воды и чуть запрокинул голову, подставляя каплям лицо. Вода расслабляла его, но Карл ни на мгновение не переставал думать, где оказался. Он согрелся, вымылся и почувствовал себя лучше... Правда, без платья, без чулков, без макияжа - он чувствовал себя слишком уязвимым, и это совершенно ему не нравилось. Накинув халат на плечи, Карл посмотрел в зеркало - перед ним стоял парень, худой и невысокий, вид его был куда более здоровым, чем еще десяток минут назад и Карл чуть сжал пальцами мокрые волосы, заставляя их снова виться и прибавляя себе тем самым лишние баллы в пользу женственности.
Пока Карл был в душе, Сэм, как и обещал, принес ужин: на столике было варенное мясо, салат, какие-то фрукты, чайничек с зеленым чаем и сок. Чертовски здоровая еда. Чертовски, мать ее, здоровая еда.
Алкоголя не было. А алкоголь бы ему сейчас не повредил...
George Wainwright
Пропустив мимо ушей едкие замечания, Джордж устремился в душ, смыть трудовой пот. Хастлер вел себя вызывающе, может, напрашивался, кто его разберет. Режиссер не снимал шлюх - бурная сексуальная жизнь не оставляла времени для экстрима. Смена партнеров у Вэйнрайта была такой же интенсивной, как и обновление актерского состава на самой киностудии, поэтому познать психологию продажных душ не было никакой возможности. Впрочем, сейчас порнобарон чувствовал себя уставшим, по плану еда, секс и сон.
Приняв душ и переодевшись в простую домашнюю одежду, он почувствовал себя посвежевшим. Мужчина пригладил пятерней мокрые волосы и вернулся в гостевую, широко раскрывая дверь и стремительно заходя в комнату. Оценивающий взгляд на преображение, да, он ждал большего. Без косметики парень выглядел лучше, но все равно был не во вкусе режиссера. Ему нравились крепкие загорелые тела, русые волосы и четкая половая принадлежность. Сам Джордж был таким: крепким и загорелым, с рельефной мускулатурой атлета, выступающей под трикотажем, и партнёры ему нравились такие же.
- Никакой,- мысленно определил его Джордж, разве что кудряшки, но даже они не оживляли бледный и невзрачный вид хастлера.
- Костюма женщины – кошки у меня нет,- Джордж улыбнулся, догадываясь, что Бэт-халат достался парню только из-за самого маленького размера. У него была коллекция креативных супергеройских халатов для одноразовых любовников. Когда актера – новичка спрашивали коллеги по цеху: "какой тебе достался халат", то по ответу понимали, занимался с ним сексом режиссер или нет.
Вэйнрайт переставил на постель подносы с едой, забрался с ногами на широкую кровать и, похлопав напротив себя, скомандовал, с улыбкой отправляя в рот огромный кусок мяса:
- Прыгай на траходром, Вида.
Carl Austin
Его отсутствие действительно не затянулось дольше, чем на 15 минут. Карл чуть вздернул подбородок, приобретая горделиво надменный вид, но тут же осекся и опустил взгляд. Его собственная натура боролась с образом, который он на себя тянул и Остин отчетливо понимал, что роль свою до конца не отыгрывает. Он мог бы справиться лучше, наверняка, мог бы.
В домашней одежде, "Брюс Уэйн" выглядел безобидно, хотя Карл и понимал, что впечатление это обманчиво. Мужчина был насмешлив и расслаблен, как и должен был вести себя человек, находящийся в собственном доме и ощущающий за собой какую-то степень безнаказанности. Судя по тени на его лице, вид Карла тоже не вызвал отклика в душе незнакомца.
Остин повел плечами и криво усмехнулся, все в его виде говорило: "Я привык не нравиться людям вроде тебя, и меня это развлекает".
Впрочем, что делать дальше - Карл не знал. Он сел на край кровати, помедлил секунду и забрался с ногами, подбирая халат, как подбирал бы пальцами юбку и удерживая, чтобы края не разъезжались. Под халатом у Карла ничего не было.
Он равнодушно посмотрел на еду, она не вызывала в нем никакого интереса. Вот курить действительно хотелось невыносимо и Остин закусил губу изнутри, выдыхая воздух, пока голова не закружится - как делают все курильщики, когда не могут удовлетворить свою никотиновую зависимость. Вот это и оказалось самым тяжелым в том, что с ним происходило: оказаться в такой ситуации в абсолютной трезвости и здравой памяти, сознание было незамутненным ни наркотиками, ни алкоголем и Остин продолжал быть раздираемым противоречивыми чувствами. В какой-то момент ему захотелось перевернуть поднос на кровать, разливая на колени мужчине сок и горячий чай, а после подняться и выйти, оставляя его одного, злого и обиженного выходкой своего случайного гостя. Карл едва удержался, чтобы не сделать этого, он поднял на мужчину взгляд и слишком поздно понял, что выдавал себя, часто дыша и почти не скрывая, как нервничал.
Карлу так сильно хотелось сказать незнакомцу какое-нибудь едкое замечание, что пришлось даже притронуться к еде, чтобы заткнуть себе рот. Остин взял лист салата и задумчиво откусил кусочек, полностью пытаясь сосредоточить свое внимание на нем.
- У тебя какие-то особые предпочтения есть, что-то, что нужно высказать сразу? - наверное, такой вопрос следовало задавать проститутке своему клиенту, что Карл и сделал. Он бы и дальше хотел молчать и посмотреть, чем все это закончиться, но тут же поймал себя на мысли, что это будет выглядеть очень неправдоподобно.
George Wainwright
Только благодаря своей невинности порнобарон не заподозрил ничего необычного, он с аппетитом ел и рассчитывал на непринужденную беседу, которая перерастет в дружескую. Эти желания диктовало постоянное одиночество, но Джордж об этом не догадывался, считая свою жизнь идеальной. На миг перестав жевать, Джордж посмотрел на парня, пристально и, как он надеялся, равнодушно, коротко обронив:
- А ты куда- то торопишься?
Больше всего мужчину раздражало, когда события развивались не по его плану, и сейчас в его плане стояла непринужденная беседа, обсуждение прейскуранта услуг в неё не входило.
- Или тебе не терпится пройтись до города тридцать километров?
Он метнул недовольный взгляд на хастлера, не замечая, что тот нервничает, взял пульт с прикроватной тумбочки и резко нажал плей.
Love, Love, Love… Звук наполнил комнату, резкий и знакомый каждому англоязычному человеку. Любимая группа мужчины. Все, что нам нужно - это любовь. Или иллюзия любви, когда ты за неё платишь.
- Если ты уже наелся, - ядовито процедил режиссер, бросая красноречивый взгляд на надкушенный лист салата, - то развлеки меня танцем, пока я ем. Накину цену, если удивишь.
Вэйнрайт глотнул чая и подцепил на вилку очередной кусок мяса. Танцевать под "All you need is love" трудно, но тем веселее. Мужчина нарочито добродушно улыбнулся и, выразительно глядя в глаза англичанину, сделал приглашающий жест на сцену. Просим- просим. Овации за кадром.
Carl Austin
Где-то в глубине шевельнулась идея, что пройти тридцать километров до города - лучше, чем оставаться в этой комнате в компании этого мужчины. Он раздражал своей снисходительной насмешкой человека, которому, судя по всему, уже очень давно никто не говорил "нет". А Карл был слишком импульсивным, чтобы сейчас постараться абстрагироваться от собственных негативных чувств.
Он включил музыку. Как нечто привычное - The Beatles, который часто ставил дома и сам Остин. Словно в насмешку, мужчина выбрал именно эту песню, смысл которой ранее виделся в более романтичных обстоятельствах. Сейчас это было откровенное издевательство и оба они должны были это хорошо понимать.
От момента, как заиграла музыка, до того, как заговорил незнакомец - прошло мгновение, но Карл не сразу отреагировал. Бровь его поднялась вверх, а в горле застрял этот чертов кусочек салата. Он смотрел на мужчину так, будто не верил его предложению... А после взофрвался. Злость заставила кровь бежать по венам быстрее, выбивая шумный ритм в висках, дыхание сбилось и, прежде, чем Карл успел сообразить, что делает, он бросил лист салата, который держал в руках - в ухмыляющееся лицо мужчины.
- Как тебе такой танец, Брюс? - язвительно зашипел Карл и тут же поднялся с кровати, соскользнув на пол и уже не заботясь, разъезжается ли на бедрах халат. Одним движением ухватив поднос за край, перевернул его на колени мужчины под осуждающих грохот падающей посуды. Сок и чай, смешиваясь, разлились на его бедра и постель, словно ошметки овощной бойни - на кровати валялся разрозненный салат.
Карл рванулся к своей одежде на стуле, которая до сих пор оставалась мокрая, яростно сжимая кулаки и зубы. Он схватил платье и направился к двери, попутно стягивая с плеч халат и совершенно не волнуясь, что под тканью - он голый.
- Надеюсь, я яйца тебе не припалил, Капитан Америка? - Карл оглянулся через плечо, имея ввиду, что чай таки мог оказаться горячим. Он показал фак, отведя руку чуть в сторону и нагло улыбаясь. Англичанин торжествовал в это мгновение, наслаждался моментом, когда накатывающие эмоции, наконец-то нашли выход.
- Счастливо оставаться, - Карл развернулся к двери и ухватился за ручку, собираясь после хлопнуть дверью как следует.
George Wainwright
Лист салата в лицо, этого Джордж ожидал меньше всего. Он не думал, что парень сейчас покажет ему класс, но такой неприкрытой агрессии мужчина не ожидал. Он даже не успел ничего сказать, когда зеленый чай, к счастью, смешанный с холодным соком, залил его брюки. Режиссер метнул взгляд на испоганенную постель. Его имуществу нанесли ущерб, такое не могло остаться безнаказанным.
Сука, что же с тобой сделать? Убить прямо сейчас? Избавлю мир от скверны.
- Твой танец мне отвратительно. Как говорится, у нашей дуры ни лица, ни фигуры!- прорычал он, четко выговаривая каждое слово и поднимаясь с постели. Ему уже было интересно, на что еще отважится эта подзаборная шлюха, но показательное выступление закончилось так же внезапно, как и началось.
- Куда это ты собрался, а как же любовь? – крепкая рука легла на тощее запястье, красноречиво говорящая, что он не выйдет за эту дверь, пока хозяин дома не разрешит. Даже держа парня за руку, Вэйнрайт продолжал наступать на него, нависая с высоты своего роста.
- Я тебе говорил, что Капитан Америка – мой любимый супергерой?- в вопросе не было смысла, в нем читалась явная угроза. Порнобарон рванул парня на себя и с громким хлопком закрыл дверь...
Carl Austin
- Иди нахрен, - Карл резко развернулся, выпуская влажную одежду из рук. Та упала под ноги, но сейчас Остин не обращал на это никакого внимания. Он дернулся в сторону от мужчины, разворачиваясь в полуоборота так, чтобы плечом упираться ему в грудь, - Пусти меня! - не унимался англичанин, стараясь поднять руку чуть повыше и избавиться от хватки на своем запястье.
- Музыку послушай и подрочи, - Остин оскалился, то ли он хотел зарычать, то ли улыбнуться - он и сам не знал. Еще раз дернув руку, англичанин прищурился и размахнулся, пытаясь ударить незнакомца по голени, при этом он инстинктивно стараясь держаться подальше от испачканной одежды мужчины, сейчас из-за злости совершенно не понимая, в какой положение попал.
George Wainwright
В Джордже не было природной жестокости, но эта шлюха нарывающаяся. Кто мог сказать, что он не специально, может это сексуальная ролевая игра. Вида сопротивлялась не на шутку, режиссеру не хотелось бы пострадать от сексзабав, он прищурил глаза и предупредил: -Нанесешь мне физический ущерб и живым отсюда не выйдешь. Тебя никто не видел и, возможно, не увидит. - Джордж рванул хастлера от двери и потащил к загаженной постели. - Тебя так волнуют мои яйца, что прямо сейчас у тебя будет возможность узнать степень их крутизны. -
Carl Austin
Сейчас он был настолько зол, что угроза не возымела нужного результата. Карл не боялся. Он и раньше никогда не пасовал перед возможностью физической расправы, и сейчас смысл фразы больше злил Остина, чем действительно пугал. - Ну да, после варки в чае - должно быть яйца у тебя действительно "в крутую"? - не сдержался Карл, упираясь, что было сил, но все равно поддаваясь очевидному физическому превосходству мужчины, - Я, пожалуй, посмотрел бы даже, но мне что-то не хочется…
Сопротивление и угрозы незнакомца возбудили Карла, он чувствовал, как возбужденного члена касается махровая ткань халата, но совершенно не готов был признавать, что ситуация его заводит. И только после этой мысли, страх медленно шевельнулся внизу живота.
George Wainwright
- Ты сегодня уже шутил,- заметил В.- достаточно. Безнаказанной эта шлюха сегодня точно не уйдет. Д. был в два разу крупнее и сильнее, сопротивляться было бесполезно. Режиссер дотащил парня до постели, остановился со стороны, где сидел только он сам, а теперь там красовалась мокрая чача из мяса и салата. - Сейчас все не только увидишь, но и почувствуешь.- Джоржд резко подсек ноги англичанина, а когда тот стал падать, удержал и с наслаждением ткнул рожей в мясо и липкий салат. - Шлюхи всегда должны стоять на коленях,- удовлетворенно заметил мужчина, выворачивая руки, грозясь их вывихнуть, если парень пошевелиться. Удерживая одной рукой его запястья, а второй достал из тумбочки наручники и с ловкостью шерифа защелкнул их.
location: Улица, недалеко от центра города.
weather: Ливень.
plot: Никто не знает, что может случиться, когда садишься к незнакомцу в машину под проливным дождем.
читать дальшеCarl Austin
За все то время, что Карл надевал платье, он хорошо уяснил одну вещь: идти по Сан-Франциско ночью в короткой юбке - значит напрашиваться на неприятности. И половая принадлежность - дело десятое на самом деле, чаще всего к англичанину обращались, как к девушке, и Карл не понаслышке знал, какие предложения делают различные мужчины, притормаживая возле очередной заблудившейся юбки.
Сигарета в пальцах давно промокла и потухла, но Карл продолжал держать ее. Его волосы липли к лицу, а капли скатывались по щекам, чуть задерживаясь на накрашенных губах. Дождь на помаде - на вкус это было даже приятно.
Карл возвращался с вечеринки, которую устраивал местный музыкант с такой впечатляющей челкой, что одной ее ему бы хватило для подписания контракта со звукозаписывающей компанией. Дверь его дома то и дело открывалась: кто-то приходил, кто-то уходил. На втором этаже кто-то скандалил в спальне со своим дружком, под аккомпанемент быстро сменяющейся музыки, а на столе сидела девушка, предлагая каждому достать косяк из ее белья. Карл бессмысленно шатался по жилищу музыканта, нашел пластинку The Doors с пыльной обложкой и долго разглядывал силача на фотографии с цирком. Он выпил достаточно, чтобы понимать: сегодня ему захочется приключений и в этом доме он их не найдет.
Дождь застал Карла уже в дороге. Он медленно шел вдоль трассы, когда в небе сначала громыхнуло, а после полил дождь, забивая все прочие звуки. Карл мгновенно промок. Платье прилипло к бедрам и задиралось при каждом шаге. Мокрые чулки неприятно чувствовались на коже. Казалось, мокрым было даже белье.
Дождь не прекращался, но ярость сбавил, затягиваясь. На дороге по обочинам образовались глубокие лужи, водостоки не справлялись с количеством воды, обрушившимся на землю, а редкие машины снижали скорость, боясь стать жертвами дорожной аварии в результате плохой видимости.
Карл чувствовал, как вода скатывается по его спине и теряется где-то в ткани платья. С волос капала вода, и черные прядки начали сильно завиваться, как то бывало всегда из-за влажности. Становилось холодно. Остин обнял себя за голые плечи руками и провел ладонями по коже, пытаясь согреться. Кожа была мокрой, холодной и скользкой, и писатель совершенно не представлял, как доберется домой. Его тело плохо сохраняло тепло, Карл готов был поклясться, что под помадой цвета красного вина - губы начинают отдавать синевой.
- Долбанный дождь, - Остин поежился и поднял голову, пытаясь разглядеть в ночном небе проблеск звезд. Он щурился, когда капли попадали ему на лицо и тихо матерился. Дождь продолжал идти, не такой сильный, как в самом начале, но от того гораздо более холодный.
George Wainwright
Джорджу нравились ночные улицы Сан-Франциско, они напоминали ему бесконечную съемочную площадку с разноцветными огнями и звуковыми эффектами, призванные для того, чтобы оттенять его талант. Декорации к фильму "Жизнь Джорджа Вэйнрайта" мелькали за окном майбаха и уже не забавляли главного героя, уставшего, а потому раздраженного. Он позвонил домой, предупреждая о своем возвращении:
- Я еду, ужин через 40 минут, Андре уже приехал?
Сэмюель, исполняющий обязанности его доверенного лица, секретаря и охранника, ответил отрицательно. Джордж мысленно хмыкнул, Андре обычно не опаздывал, и сегодня он не работал, так что по подсчетам режиссера Омега должен был томиться в ожидании начальника почти час. На приборной доске закрутился в вибрации телефон, разражаясь следом мелодией "Come Together". Монитор засветился симпатичной мордашкой Андре.
- Ты опаздываешь, - спокойно законстатировал мужчина вместо приветствия.
- Мистер Вэйнрайт, у меня "хит", - выдавил Андре, - извините…
- У меня, блядь, тоже хит, - отбивая звонок, раздраженно выругался Джордж, намекая на песню The Beatles,- а чем не хит, самый настоящий хит.
По лобовому стеклу застучали капли, размазываясь прозрачными кляксами, оплакивая сексуальную жизнь порнобарона . Вот за что Вэйнрайт Омега не любил, так это за их критические дни, с ними нельзя точно рассчитать график съемок. Мужчина никогда не разбазаривал эмоции попусту, что злиться на природу, "хит" так "хит".
Он уже был на окраине города, попадались редкие машины, а людей и вовсе не было. Ливень мгновенно разлил лужи по обочинам дороги, Джордж их не видел, только слышал шум вылетающей из-под колес воды. Он сбавил скорость, напряженно вглядываясь в поредевшую завесу дождя. За окном красивым веером разлетелся очередной поток грязной воды, в зеркало заднего вида мужчина заметил, что окатил пешехода , судя по одежде - женщину. Он припарковался на обочине, дожидаясь пока она подойдет ближе. Вэйнрайт не то чтобы переживал за ближнего, но пострадавшая могла запомнить номер и нажаловаться, а внимание властей всегда вредило его бизнесу. По мере приближения женщины становилось очевидным, что вид у неё, как выразилась бы почтенная мать порнорежиссера, весьма проституточный, да и антураж способствовал таким выводам. Мужчина открыл дверь майбаха и с наигранным добродушием крикнул:
-Ты в порядке, красавица?
Carl Austin
Карл отбросил размякшую от дождя сигарету в сторону. Ему хотелось курить, но сигарет больше не было. Эту он взял в доме музыканта и медленно курил ее, пока дождь насильно не прекратил это сомнительное удовольствие. Мокрая кожа отзывалась на каждый порыв ветра мелкими мурашками и Карл крепче стиснул пальцы на собственных плечах, опуская голову. Если в начале пути ему нравилась эта прогулка через весь город, пусть даже и под дождем, то сейчас, промокший и замерзший, он хотел скорее оказаться в теплом помещении и в сухой одежде.
Казалось, ситуация и без того достаточно неприятная, Карл почти не понимал, где находится и сколько еще продется пройти, прежде чем он закроет за собой дверь своей квартиры. Он чувствовал, как вода, минуя тонкие ниточки капрона чулков, стекает по его ногам и проникает в ботинки. Платье задралось, обнажая тонкую полоску кожи чуть выше темной подвязки чулка, но Карлу было уже откровенно наплевать на свой внешний вид. К тому же, дождливая ночь не привлекает слишком многих людей на улицу, и случайных зрителей Остин как бы и не ждал.
Он слышал звук приближающейся машины где-то за своей спиной, слышал, как из-под ее колес поднимается вода, разлетаясь в разные стороны от машины. Слышал, и немного отошел... Что, впрочем, его не спасло. Вода из-под колес машины окатила его, едва не доставая до груди. Она была намного теплее, чем та, что падала с неба, должно быть успела согреться от асфальта, что целый день припекало солнце. А быть может, Карлу просто показалось.
- Чертов кретин, - выругался Карл вслед машине, но дождь и шум воды заглушили его голос. Когда Карл понял, что его проклятья запутываются в шуме дождя, он показал средний палец красным огням машины.
И та вдруг начала останавливаться. Брови Карла поползли вверх.
- Ранимый ублюдок, - с вызовом фыркнул писатель и приподнял подбородок. В тот момент он считал, что водителя авто действительно остановил его многозначительный жест.
До машины осталовась пару метров и Карл чуть прищурился, разглядывая мужчину, что показался в открытой двери майбаха. Ну что ж.. Дантист у него явно знал свое дело, по крайней мере, улыбался он достататочно располагающе.
Карл раздумывал, остановиться и попытаться нарваться, чтобы согнать злость за дурацкий вечер и грязный "душ", что устроил ему незнакомец, или проигноривать и пройти мимо, возможно, показав еще один фак поближе, раз уж ему сразу не дошло.
- Конечно, я в порядке, за тем лишь исключением, что меня облил водой... погоди, я придумаю словцо пообиднее, чтобы полностью отражало все, что я о вас, мистер-поливальщик, думаю, - Карл повернулся к нему, неловко переступив с ноги на ногу, когда холодный край юбки сзади прилип к ногам. Тушь потекла и макияж здорово испортился, должно быть, оставляя от былой женственности лишь намек.
George Wainwright
Выслушав её гневную тираду, мужчина разразился заразительным смехом. Вокруг глаз собрались морщины и стало видно, что Вэйнрайт старше, чем кажется.
- Так жестоко меня еще никто не оскорблял,- отсмеявшись, заметил он, продолжая широко улыбаться.
Он некстати, но в тему, вспомнил анекдот о проститутках, поливающих друг друга грязью. Ты сука, блядь, кричит одна. Вторая подумала, подбирая слова, ты…ты… ты - девочка! Ну, это ты со зла!!!- обиженно ответила первая. Мистер-поливальщик, это явно со зла.
Режиссер мог бы выиграть конкурс на самый забористый мат, девица же изъяснялась слишком изысканно для проститутки. Джордж выпрямился и внимательно осмотрел её голенастые колени, худое тело без намеков на женственные пропорции, лицо, хоть и не лишенное привлекательности, но определенно не миловидное. Улыбка дрогнула, чего-то в облике женщины не хватало. Сиськи! Их не было. Внимательный взгляд тут же выхватил кадык, крупные ладони и берцы, подходившие к платью, как сандалии к носкам. Как он, режиссер, повидавший сотни парней, сразу не заметил?
Лет двадцать пять, еще свежий, на вид здоровый, хотя за потекшей краской не разберешь… А почему бы и нет, чем эта ночная бабочка отличается от моих парней? Ничем.
Актеры отличались тем, что проходили медицинское обследование каждые три месяца, но в Джордже внезапно проснулся рисковый парень десятилетней давности, да и что мог сделать этот тщедушный коротышка с крупным мужчиной в доме, полном охраны и гондонов, ничего, что не лечилось бы антибиотиками. Лицо порнобарона изменилось, появилась снисходительная и всё понимающая улыбка: ситуация, где почасовая оплата стирала одиночество и обещала иллюзию любви, была привычной, и режиссер чувствовал себя в свой тарелке.
- Прыгай, красавица, прокатимся,- он перегнулся через пассажирское сиденье, открывая дверь, хмурясь на миг, что парень испачкает салон, но, возможно, Вэйнрайт получит компенсацию за ущерб.
- Смелее. По пути расскажешь, что же ты обо мне думаешь.
Carl Austin
Он насмехался, но что удивительно, это не слишком сильно злило Карла. Вообще, он планировал вылить на голову своего случайного обидчика нечто забористее, чем то, что сказал, это было вместо вступления, но Остин отвлекся, поймав взгляд незнакомца. Тот рассматривал его так, будто на англичанине совсем не было одежды, будто видел его насквозь, и знал куда больше, чем обычно знают первые встречные.
"Он догадался?", - подумал Карл и чуть пошатнулся, как если бы хотел отойти немного, где тень скроет его неочевидную внешность, заставив мужчину сомневаться в половой принадлежности писателя. Правда, он уже чувствовал, как азарт царапает солнечное сплетение, поднимаясь от низа живота. Карл сомневался, понял ли незнакомец, что перед ним парень или все-таки считает, что это нескладная девушка, продающая свое не слишком женственное тело любителям подобной спорной красоты.
В прошлом Карл, несмотря на свои приступы саморазрушения, в поисках приключений выбирал места, где было множество людей - стриптиз-клубы, бары при отелях, вечеринки в домах драг-диллеров. Он оставлял себе возможность спастись, если что-то пойдет не так. Небольшой шанс, что получится уйти, когда кто-то окажется более настойчив, чем Карлу того захочется. Что будет, если он сядет сейчас в машину к этому человеку? Куда тот отвезет его и что будет с ним делать?
"Тебя найдут завтра утром в луже воды в канаве у дороги, голого и со сломанной шеей", - подсказывала интуиция, но азартное бесстрашие подталкивало его ближе к машине. К тому же, Карл замерз, а дождь не обещал скоро прекратиться.
Он ничего не говорил, секунду раздумывал, стоит ли игра свеч, а после сделал шаг ближе. После этого первого шага, сесть в машину оказалось куда легче - решение было до абсурда отчаянным, но Карлу было уже наплевать. Нервы, как обычно, было натянуты, адреналин закипал под кожей, он готов был испытывать себя, получая какое-то извращенное удовольствие от возможной опасности. Остин давно уже понял: это универсальное средство от любых депрессивных настроений, ему нравилась собственная способность смущать людей своим внешним видом, сбивать их с толку, заставлять злиться. Эндорфины - каждый получает их своими собственными методами.
В салоне пахло так же, как и во всех салонах дорогих машин. Запах был тяжелым, но приятным: наверное, это в полной пере отражало человека, в машину к которому Карл только что сел. Ему было неуютно, платье липло к ногам, а чулки опустились чуть ниже, так, что полоска подвязки оказалась немного ниже юбки. Он глянул на себя в зеркало, вылавливая часть собственного отражения. Бледное лицо, чуть потекшая косметика. Зато помада выглядела хорошо в контрасте с белой кожей. Да, должно быть, именно за проститутку мужчина его и принял, а судя по тому, что до сих пор звал его "девушкой", то ли догадался, но подыгрывал, то ли ничего не заметил. Карл склонялся ко второму варианту.
Карл решил сыграть проститутку, пока его обман не раскроется, потом можно будет придумать, как сбежать. Проблема его, впрочем, беспокоила другая: если мужчина спросит "сколько?", он не знал, что отвечать. Остин не знал расценок, что сейчас казалось ему очень смешным. Почему он не выяснил раньше?
- Куда мы едем? - это был самый логичный вопрос в такой ситуации, как казалось Карлу. Но на самом деле, он знал, куда они. Кольца на пальце мужчины не было, так что скорее всего, они едут к нему домой. Это было глупо. Как он собирается свалить из чужого дома? Это было глупо. Глупо. Глупо. Карл закусил губу. Он не знал, что нужно спрашивать - знакомятся ли проститутки перед тем, как осуществить все фантазии клиента? Что будет, если он сейчас скажет мужчине, что под платьем у него член?
George Wainwright
Джордж ожидал уловить запах Омега, как только дверца машины захлопнулась, но нет, пахло дождем, недавно выкуренной сигаретой и каким - то отвратительным парфюмом. Бета. Что ж, так еще и лучше. Мужчина нажал на газ, и машина мягко стронулась с места.
- Мы едем ко мне домой, я живу за городом, через двадцать минут приедем,- сообщил режиссер. Он не знал, о чем говорить с незнакомцем. С мальчишками –актерами они всегда говорили о работе, хорошая тема, полезная и развлекательная, но сейчас сообщать кто он такой, Вэйнрайт не собирался. Джордж бросал редкие взгляды на лицо пассажира. Режиссер профессионально определил его тип, что называется "на любителя", но был уверен, любителей находилось очень много. Сам порнобарон выглядел, как модель из рекламы спортинвентаря, зубной пасты и шампуня от перхоти одновременно, он кипел здоровьем и благополучием, а вот бледный вид хастлера навевал о голоде и неизлечимых болезнях.
- Ты здорова? – участливо спросил режиссер, разумеется, думая о венерических болезнях, а потом уже о простуде. Да, справка бы сейчас не помешала… с ним можно что-нибудь подцепить, всего лишь представляя его во время мастурбации,- мелькнуло в голове.
Помешанный на здоровье, Вэйнрайт подсознательно боялся всех болезней, избегал больных людей и сейчас ждал от англичанина искреннего "я абсолютно здоров".
Carl Austin
"Значит, и дружка или подружки нет", - промелькнула мысль и прежде, чем злорадно мысленно произнести "ах ты одинокий сукин сын", Карл подумал, что той или того - просто может не оказаться дома.
Он неловко заерзал в кресле. То, что незнакомец не альфа - он понял сразу, и сначала его это успокоило. Впрочем, сейчас он уже не чувствовал себя расслабленным. Чем быстрее шли минуты до того моменты, как машина остановится перед незнакомым домом, тем напряженнее и нервнее становился Карл. Он отвернулся и смотрел в окно, стараясь никак не показать своего беспокойства.
- Здорова, - нехотя ответил парень и потянул юбку вниз, стараясь прикрыть бедра. Он пытался вспомнить, интересовался ли кто-нибудь его здоровьем, прежде чем попытаться трахнуть в переулке или на заднем сидение своего авто? Кажется, нет.
Он стал разглядывать мужчину, уже нисколько не стесняясь своего пристального внимания. Пусть думает, что хочет. Карл не ставил своей целью угодить ему - возможно, будь он настоящей проститкой, не стал бы так вызывающе себя вести, но Остин в эту машину сел не из-за денег.
У незнакомца было красивое лицо. Красивое, холеное тело. Вероятно, чуть за тридцать, ворочает крупными деньгами и совсем нет времнени на личную жизнь. Его шлюхи дорогие и снимает он их, конечно, не на дороге. Тогда, зачем?
Остин немного отогрелся, хотя платье продолжало неприятно холодить кожу там, где прикасалось к телу. Его лицо начало приобретать нормальный, живой оттенок, хоть и несколько бледный, резко контрастирующий с черными волосами.
- Мне нужно будет в душ. Я мокрая, - прозвучало, правда, с легким укором, как будто не дождь основательно подмочил англичанина, а волна из-под колес майбаха. Он тихо добавил еще ехидную фразу про грязных девиц, но почти шепотом, так, что это едва ли можно было услышать.
George Wainwright
Услышав то, что он хотел услышать, режиссер кивнул и посмотрел на хастлера, встречая его, несомненно, оценивающий взгляд, и в ответ осклабился ироничной улыбкой:
- Ну и как, годится?
Он снова рассмеялся, демонстративно проведя пятерней по волосам, прихорашиваясь, почему- то это создание неопределенного пола забавляло его.
- Сейчас за поворотом будет дом, там будет душ, ужин... – режиссер замолчал, на самом деле он уже жалел, что повез парня к себе, можно было просто вызвать ему такси, поэтому он и сам не знал, будет ли после ужина что-то еще.
Через пять минут майбах въехал на территорию поместья. Это бы особенный момент, когда сразу за поворотом открывалась хорошо освещенная аллея и строгий, светлый дом, похожий на маленький дворец. Каждый раз сердце хозяина наполнялось тихим восторгом и гордостью за свое поместье. Ночь, развеянная щедрым освещением подъездной дороги, не скрывала зеленые насаждения, скорее напоминающие садово- парковый ансамбль, который по мере приближения к дому усложнялся и подчинялся строгим законам геометрии. Идеальная аллея, ведущая к центральному входу, цветущие до поздней осени растения, оформленные в сложные горки и клумбы и английские газоны - везде чувствовалась рука специалиста.
Джордж любил свой дом, любил свой сад, как любил все, что сделал или приобрел за годы борьбы и конкуренции. Он был собственником, поэтому к своему имуществу относился трепетно и на содержание домашнего хозяйства денег не жалел. Немногочисленная прислуга, постоянно проживающая в доме, считала мужчину щедрым и добрым хозяином, работала на совесть, стараясь угодить во всем.
Вэйнрайт остановился у широкой лестницы, заглушая мотор.
- Приехали,- мужчина ободряюще улыбнулся незнакомцу и добавил, - не бойся, ничего плохого с тобой не случится.
В эту минуту порнобарон верил своим словам.
Carl Austin
Определенно, мужчине было хорошо известно, как он выглядит, и его вопрос - тому прямое доказательство. Что же у него в голове, если он и перед дорожной проституткой покрасоваться не против? Карл щурился, он приготовил резкий ответ, но после вспомнил, что ему положено давать "клиенту" то, что тот хочет. Он оскалился немного, надеясь, что в темноте это сойдет за улыбку:
- Лучше, чем те, кто встречается мне обычно, - в какой-то степени, так оно и было. Кроме того, что обычно Карл ни с кем из мужчин, с которыми знакомился в клубе - не спал. Они либо понимали, что он парень и тогда развитие событий предполагало два варианта, либо не понимали, что, как правило, заканчивалось быстро - Карл молча уходил, оставляя мужика сидеть в противоречивых чувствах и гадать, почему же "стерва не дала".
Сейчас он ехал с незнакомцем к нему домой и совсем не понимал, как будет выпутываться из этой истории. Что, кстати, здорово Остина возбуждало.
Дом мужчины действительно был удивительно красив. Он был похож на усадьбы с французских открыток, подписанные жизнерадостным "Bon Voyages!". Карл присвистнул, он не стал скрывать, что открывшийся вид произвел на него впечатление.
- Ты здесь случайно туфельку Золушки нигде не находил? - улыбнулся Карл, кивнув в сторону каскада ступенек.
Еще по одному внешнему виду мужчины и его майбаху было понятно, что человек он обеспеченный, что, признаться, только сейчас заставила Карла испугаться - у парня полно денег, а он снимает проститутку на дороге, да еще и явно не самую привлекательную? Что он планирует с ним сделать?
Карл выбрался из машины и оглядел себя. Платье было дорогим, но сейчас таким не выглядело, мокрое и грязное после "душа" из-под колес. Что ж, может быть, это даже хорошо...
- Так говорят всегда, когда ничего хорошего не ждет, - негромко сказал он и улыбнулся, будто это было шуткой, - "Больно не будет" и "не надо бояться" - неужели это и правда с кем-то работает?
Он сначала сказал, а после спохватился, голос его звучал слишком по-мужски, а слова явно не принадлежали дешевой проститутке, жизнь же должна научить их, что заносчивой быть не следует. Он попытался реабилитироваться улыбкой, надеясь, что мужчина воспримет его слова, как кокетство, а воображение тут же подкинуло картины, как садовник выносит его тело, обернутое в простынь, через задний дворик, а горничная подтирает кровь на полу. Карл нервно сглотнул, в памяти всплыл образ миссис Питс, собственной домработницы, что приходила в квартиру Карла трижды в неделю, то, как она недовольно морщила нос, вытряхивая содержимое пепельниц. Карл подумал, что трупы ей точно никогда не доводилось убирать.
George Wainwright
- Каждую ночь разнообразные золушки оставляют тут свои башмаки, преимущественно сорок второго размера.
Он снова улыбнулся, кивком велев парню идти за ним, на третьей ступеньке лестницы обернулся, поворачиваясь всем корпусом, смотря на невысокого англичанина сверху вниз.
- Я не сказал, что больно не будет,- еще одна улыбка, призванная то ли ободрить, то ли напугать,- и да, всегда работает.
Откуда же хастлеру было знать, что все сексуальные партнёры мужчины были его служащие, а своему имуществу Вэйнрайт вреда не причинял.
Сэм, видимо, поджидал у дверей, потому что не успел Джордж занести ногу над верхней ступенькой, как дверь распахнулась, освещая крепкого седеющего мужичка пятидесяти лет. Приветливая улыбка дворецкого сползла, увидев поднимающуюся следом за хозяином фигуру. Красноречивый взгляд говорил: "и что за шваль вы притащили на этот раз?"
Сэмюель осуждал образ жизни хозяина, считая, что ему пора остепениться и обзавестись семьей, но порнобарон раз за разом привозил разномастных парней и браться за ум не спешил.
Джордж показал рукой на хастлера и представил дворецкому:
- Это… - секунд пять он перебирал в голове имена, - Вида, - он бесшабашно улыбнулся и добавил, - принеси полотенца, халат и ужин в гостевую.
Режиссер не хотел знать, как зовут проститутку, ничего не хотел знать о нем и ничего не хотел рассказывать о себе. Просто случайный секс.
-Иди за мной, Вида,- он беззвучно хохотнул, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж . Именно там располагалась комната, которую он называл гостевой, правильнее её было назвать еблевой, там он трахал парней , а удовлетворив физиологические потребности, оставлял их одних, возвращаясь к себе. Спать он предпочитал один.
Вэйнрайт по-джентльменски открыл дверь, пропуская англичанина в комнату. Гостевая, нарочитая и антуражная, самого режиссера, предпочитавшего неброскую роскошь, забавляла, но его партнерам нравилась, видимо, сказывались их творческие устремления или стереотипы.
- Душ за дверью справа, Сэм сейчас принесет полотенца. Извини, платьев нет, единственная женщина в доме носит 52 размер, придется тебе ограничиться халатом. Я вернусь через пятнадцать минут, - он втолкнул парня в комнату и ушел в другой конец дома, где была его спальня.
Carl Austin
В том, что "Золушки" оставляют здесь свои башмаки - Карл не сомневался. Он негромко фыркнул и шел следом за хозяином дома, чуть задрав голову, когда тот обернулся, и убрал прядку черных волос за ухо, разглядывая лицо мужчины. Азарт щекотал нервы, Остин часто дышал и надеялся, что это не так уж заметно. Он не был возбужден, но по коже забегали мурашки вовсе не от холода - и Карл это осознавал.
- О, это бесспорно убийственная честность, - с вызовом, чуть насмешливо, бросил Карл и поднялся на ступеньку выше, сокращая расстояние между ними. Он отдаленно понимал, что должен выказывать растерянность и покладистость, готовность доставить удовольствие клиенту и все такое прочее. Иными словами - перестать вести себя, как он вел себя обычно и начать правдоподобно играть проститутку. Проблемы, в общем-то, в этом не было, но Карл прокалывался раз за разом и после мысленно ругал себя.
"О, ну, конечно, дворецкий", - подумал Карл, вслух едва заметно фыркнул и на губах его появилась странная улыбка, будто он уже сейчас чувствовал, что с этим седеющим мужчиной будет больше проблем, чем с парнем из майбаха.
- Это... - Карл поднял бровь, не скрывая интереса, как же мужчина назовет его.
"Вида, очень остроумно. Я бы назвался Присциллой", - если уж брать имя известного киношного трансвестита, то Карл ассоциировал себя больше с "Присциллой, Королевой пустыни", нежели с Видой Богемой. Зато вопрос о том, догадался ли мужчина, кто перед ним - отпал сам собой. Если он назвал его "Видой" - половую принадлежность Карла он определил верно. По крайней мере, в этом вопросе точки над "i" - расставлены.
"А теперь он думает, что раз я чертов извращенец, то можно трахнуть меня, стоя на голове?", - Карл обвел дом взглядом еще раз. Ну, не верил он в то, что дорожные проститутки - здесь частые гости. Что-то другое заставило незнакомца притащить сюда Карла и в памяти тут же всплыло "я не сказал, что больно не будет". Да что он о себе думает вообще! Карл начинал злиться...
Англичанин притормозил едва заметно перед дверью комнаты. В его голове тут же предстал возможный интерьер спальни, достойный Жиля де Рэ, или покоев Синей Бороды. Остин глянул на незнакомца и поморщился: с Синей Бородой он неплохо ассоциировался.
Вопреки же ожиданиям, в комнате не было ни андреевского креста, ни висящих на стенах плетей и свисающих с потолка кандалов. Это был обычный...
- Траходром, - негромко закончил Карл свою мысль, - прекрасно...
В этом "Прекрасно" было куда больше сарказма, чем восхищения, но Карл не был уверен, что хозяин дома понял его правильно. На самом деле, ему бы он даже понравился, не будь Остин сразу настроен к мужчине так, будто тот законченный подлец. И дом его выглядел, хоть и обставленный с безупречным вкусом - домом богатого холостяка с причудами.
Получив инструкции и оказавшись в комнате один, Карл еще раз огляделся, пытаясь удостовериться, что крашенные стены не скрывают орудий средневековых пыток. Да и кровать была без кованной спинки, значит - никаких опасений быть обездвиженным тоже испытывать не приходилось. Он так увлекся, что не заметил, как дверь открылась снова и вошел Сэм, деликатно прокашлявшись, чтобы обратить на себя внимание гостя:
- Я принес вам полотенца и халат, - мужчина чуть расправил плечи и втолкнул в комнату небольшой столик на колесиках, указывая на стопочку махровой ткани. Карл несдержанно рассмеялся - на халате была эмблема "Бэтмена".
- О, его, должно быть, зовут Брюс Уэйн, - Карл взял халат и поднял, держа его за плечи и разглядывая, как будто ткань могла рассказать еще что-то о хозяине дома, - а ты, наверное, Альфред Пенниворт,.. - Остин глянул на дворецкого, улыбаясь, как человек, который попал в ловушку, но все еще искал нечто положительное в своем отчаянии, -... Как мило. Ты похож, - Остин поднял глаза на мужчину и тут же отвернулся, его снова бросило в то состояние, едва почувствовал которое - Карл уходил. Теперь же уйти ему не представлялось возможным. Он испытывал смесь злого безрассудства с отчаянием брошенного в сырую тюрьму пленника.
- Пока вы будете в душе, я принесу ужин, - не став комментировать ироничное замечание Карла, Сэм вежливо кивнул и повернулся к двери. На губах его появилась странная улыбка, этот парень в платье вдруг показался ему очень забавным: откуда столько заносчивой манерности и язвительности в человеке, который продает свое тело?
Карл же отправился в душ, прихватив полотенце и халат, по дороге расстегивая и стягивая с себя одежду. Полностью голый, парень ступил под горячие струи воды и чуть запрокинул голову, подставляя каплям лицо. Вода расслабляла его, но Карл ни на мгновение не переставал думать, где оказался. Он согрелся, вымылся и почувствовал себя лучше... Правда, без платья, без чулков, без макияжа - он чувствовал себя слишком уязвимым, и это совершенно ему не нравилось. Накинув халат на плечи, Карл посмотрел в зеркало - перед ним стоял парень, худой и невысокий, вид его был куда более здоровым, чем еще десяток минут назад и Карл чуть сжал пальцами мокрые волосы, заставляя их снова виться и прибавляя себе тем самым лишние баллы в пользу женственности.
Пока Карл был в душе, Сэм, как и обещал, принес ужин: на столике было варенное мясо, салат, какие-то фрукты, чайничек с зеленым чаем и сок. Чертовски здоровая еда. Чертовски, мать ее, здоровая еда.
Алкоголя не было. А алкоголь бы ему сейчас не повредил...
George Wainwright
Пропустив мимо ушей едкие замечания, Джордж устремился в душ, смыть трудовой пот. Хастлер вел себя вызывающе, может, напрашивался, кто его разберет. Режиссер не снимал шлюх - бурная сексуальная жизнь не оставляла времени для экстрима. Смена партнеров у Вэйнрайта была такой же интенсивной, как и обновление актерского состава на самой киностудии, поэтому познать психологию продажных душ не было никакой возможности. Впрочем, сейчас порнобарон чувствовал себя уставшим, по плану еда, секс и сон.
Приняв душ и переодевшись в простую домашнюю одежду, он почувствовал себя посвежевшим. Мужчина пригладил пятерней мокрые волосы и вернулся в гостевую, широко раскрывая дверь и стремительно заходя в комнату. Оценивающий взгляд на преображение, да, он ждал большего. Без косметики парень выглядел лучше, но все равно был не во вкусе режиссера. Ему нравились крепкие загорелые тела, русые волосы и четкая половая принадлежность. Сам Джордж был таким: крепким и загорелым, с рельефной мускулатурой атлета, выступающей под трикотажем, и партнёры ему нравились такие же.
- Никакой,- мысленно определил его Джордж, разве что кудряшки, но даже они не оживляли бледный и невзрачный вид хастлера.
- Костюма женщины – кошки у меня нет,- Джордж улыбнулся, догадываясь, что Бэт-халат достался парню только из-за самого маленького размера. У него была коллекция креативных супергеройских халатов для одноразовых любовников. Когда актера – новичка спрашивали коллеги по цеху: "какой тебе достался халат", то по ответу понимали, занимался с ним сексом режиссер или нет.
Вэйнрайт переставил на постель подносы с едой, забрался с ногами на широкую кровать и, похлопав напротив себя, скомандовал, с улыбкой отправляя в рот огромный кусок мяса:
- Прыгай на траходром, Вида.
Carl Austin
Его отсутствие действительно не затянулось дольше, чем на 15 минут. Карл чуть вздернул подбородок, приобретая горделиво надменный вид, но тут же осекся и опустил взгляд. Его собственная натура боролась с образом, который он на себя тянул и Остин отчетливо понимал, что роль свою до конца не отыгрывает. Он мог бы справиться лучше, наверняка, мог бы.
В домашней одежде, "Брюс Уэйн" выглядел безобидно, хотя Карл и понимал, что впечатление это обманчиво. Мужчина был насмешлив и расслаблен, как и должен был вести себя человек, находящийся в собственном доме и ощущающий за собой какую-то степень безнаказанности. Судя по тени на его лице, вид Карла тоже не вызвал отклика в душе незнакомца.
Остин повел плечами и криво усмехнулся, все в его виде говорило: "Я привык не нравиться людям вроде тебя, и меня это развлекает".
Впрочем, что делать дальше - Карл не знал. Он сел на край кровати, помедлил секунду и забрался с ногами, подбирая халат, как подбирал бы пальцами юбку и удерживая, чтобы края не разъезжались. Под халатом у Карла ничего не было.
Он равнодушно посмотрел на еду, она не вызывала в нем никакого интереса. Вот курить действительно хотелось невыносимо и Остин закусил губу изнутри, выдыхая воздух, пока голова не закружится - как делают все курильщики, когда не могут удовлетворить свою никотиновую зависимость. Вот это и оказалось самым тяжелым в том, что с ним происходило: оказаться в такой ситуации в абсолютной трезвости и здравой памяти, сознание было незамутненным ни наркотиками, ни алкоголем и Остин продолжал быть раздираемым противоречивыми чувствами. В какой-то момент ему захотелось перевернуть поднос на кровать, разливая на колени мужчине сок и горячий чай, а после подняться и выйти, оставляя его одного, злого и обиженного выходкой своего случайного гостя. Карл едва удержался, чтобы не сделать этого, он поднял на мужчину взгляд и слишком поздно понял, что выдавал себя, часто дыша и почти не скрывая, как нервничал.
Карлу так сильно хотелось сказать незнакомцу какое-нибудь едкое замечание, что пришлось даже притронуться к еде, чтобы заткнуть себе рот. Остин взял лист салата и задумчиво откусил кусочек, полностью пытаясь сосредоточить свое внимание на нем.
- У тебя какие-то особые предпочтения есть, что-то, что нужно высказать сразу? - наверное, такой вопрос следовало задавать проститутке своему клиенту, что Карл и сделал. Он бы и дальше хотел молчать и посмотреть, чем все это закончиться, но тут же поймал себя на мысли, что это будет выглядеть очень неправдоподобно.
George Wainwright
Только благодаря своей невинности порнобарон не заподозрил ничего необычного, он с аппетитом ел и рассчитывал на непринужденную беседу, которая перерастет в дружескую. Эти желания диктовало постоянное одиночество, но Джордж об этом не догадывался, считая свою жизнь идеальной. На миг перестав жевать, Джордж посмотрел на парня, пристально и, как он надеялся, равнодушно, коротко обронив:
- А ты куда- то торопишься?
Больше всего мужчину раздражало, когда события развивались не по его плану, и сейчас в его плане стояла непринужденная беседа, обсуждение прейскуранта услуг в неё не входило.
- Или тебе не терпится пройтись до города тридцать километров?
Он метнул недовольный взгляд на хастлера, не замечая, что тот нервничает, взял пульт с прикроватной тумбочки и резко нажал плей.
Love, Love, Love… Звук наполнил комнату, резкий и знакомый каждому англоязычному человеку. Любимая группа мужчины. Все, что нам нужно - это любовь. Или иллюзия любви, когда ты за неё платишь.
- Если ты уже наелся, - ядовито процедил режиссер, бросая красноречивый взгляд на надкушенный лист салата, - то развлеки меня танцем, пока я ем. Накину цену, если удивишь.
Вэйнрайт глотнул чая и подцепил на вилку очередной кусок мяса. Танцевать под "All you need is love" трудно, но тем веселее. Мужчина нарочито добродушно улыбнулся и, выразительно глядя в глаза англичанину, сделал приглашающий жест на сцену. Просим- просим. Овации за кадром.
Carl Austin
Где-то в глубине шевельнулась идея, что пройти тридцать километров до города - лучше, чем оставаться в этой комнате в компании этого мужчины. Он раздражал своей снисходительной насмешкой человека, которому, судя по всему, уже очень давно никто не говорил "нет". А Карл был слишком импульсивным, чтобы сейчас постараться абстрагироваться от собственных негативных чувств.
Он включил музыку. Как нечто привычное - The Beatles, который часто ставил дома и сам Остин. Словно в насмешку, мужчина выбрал именно эту песню, смысл которой ранее виделся в более романтичных обстоятельствах. Сейчас это было откровенное издевательство и оба они должны были это хорошо понимать.
От момента, как заиграла музыка, до того, как заговорил незнакомец - прошло мгновение, но Карл не сразу отреагировал. Бровь его поднялась вверх, а в горле застрял этот чертов кусочек салата. Он смотрел на мужчину так, будто не верил его предложению... А после взофрвался. Злость заставила кровь бежать по венам быстрее, выбивая шумный ритм в висках, дыхание сбилось и, прежде, чем Карл успел сообразить, что делает, он бросил лист салата, который держал в руках - в ухмыляющееся лицо мужчины.
- Как тебе такой танец, Брюс? - язвительно зашипел Карл и тут же поднялся с кровати, соскользнув на пол и уже не заботясь, разъезжается ли на бедрах халат. Одним движением ухватив поднос за край, перевернул его на колени мужчины под осуждающих грохот падающей посуды. Сок и чай, смешиваясь, разлились на его бедра и постель, словно ошметки овощной бойни - на кровати валялся разрозненный салат.
Карл рванулся к своей одежде на стуле, которая до сих пор оставалась мокрая, яростно сжимая кулаки и зубы. Он схватил платье и направился к двери, попутно стягивая с плеч халат и совершенно не волнуясь, что под тканью - он голый.
- Надеюсь, я яйца тебе не припалил, Капитан Америка? - Карл оглянулся через плечо, имея ввиду, что чай таки мог оказаться горячим. Он показал фак, отведя руку чуть в сторону и нагло улыбаясь. Англичанин торжествовал в это мгновение, наслаждался моментом, когда накатывающие эмоции, наконец-то нашли выход.
- Счастливо оставаться, - Карл развернулся к двери и ухватился за ручку, собираясь после хлопнуть дверью как следует.
George Wainwright
Лист салата в лицо, этого Джордж ожидал меньше всего. Он не думал, что парень сейчас покажет ему класс, но такой неприкрытой агрессии мужчина не ожидал. Он даже не успел ничего сказать, когда зеленый чай, к счастью, смешанный с холодным соком, залил его брюки. Режиссер метнул взгляд на испоганенную постель. Его имуществу нанесли ущерб, такое не могло остаться безнаказанным.
Сука, что же с тобой сделать? Убить прямо сейчас? Избавлю мир от скверны.
- Твой танец мне отвратительно. Как говорится, у нашей дуры ни лица, ни фигуры!- прорычал он, четко выговаривая каждое слово и поднимаясь с постели. Ему уже было интересно, на что еще отважится эта подзаборная шлюха, но показательное выступление закончилось так же внезапно, как и началось.
- Куда это ты собрался, а как же любовь? – крепкая рука легла на тощее запястье, красноречиво говорящая, что он не выйдет за эту дверь, пока хозяин дома не разрешит. Даже держа парня за руку, Вэйнрайт продолжал наступать на него, нависая с высоты своего роста.
- Я тебе говорил, что Капитан Америка – мой любимый супергерой?- в вопросе не было смысла, в нем читалась явная угроза. Порнобарон рванул парня на себя и с громким хлопком закрыл дверь...
Carl Austin
- Иди нахрен, - Карл резко развернулся, выпуская влажную одежду из рук. Та упала под ноги, но сейчас Остин не обращал на это никакого внимания. Он дернулся в сторону от мужчины, разворачиваясь в полуоборота так, чтобы плечом упираться ему в грудь, - Пусти меня! - не унимался англичанин, стараясь поднять руку чуть повыше и избавиться от хватки на своем запястье.
- Музыку послушай и подрочи, - Остин оскалился, то ли он хотел зарычать, то ли улыбнуться - он и сам не знал. Еще раз дернув руку, англичанин прищурился и размахнулся, пытаясь ударить незнакомца по голени, при этом он инстинктивно стараясь держаться подальше от испачканной одежды мужчины, сейчас из-за злости совершенно не понимая, в какой положение попал.
George Wainwright
В Джордже не было природной жестокости, но эта шлюха нарывающаяся. Кто мог сказать, что он не специально, может это сексуальная ролевая игра. Вида сопротивлялась не на шутку, режиссеру не хотелось бы пострадать от сексзабав, он прищурил глаза и предупредил: -Нанесешь мне физический ущерб и живым отсюда не выйдешь. Тебя никто не видел и, возможно, не увидит. - Джордж рванул хастлера от двери и потащил к загаженной постели. - Тебя так волнуют мои яйца, что прямо сейчас у тебя будет возможность узнать степень их крутизны. -
Carl Austin
Сейчас он был настолько зол, что угроза не возымела нужного результата. Карл не боялся. Он и раньше никогда не пасовал перед возможностью физической расправы, и сейчас смысл фразы больше злил Остина, чем действительно пугал. - Ну да, после варки в чае - должно быть яйца у тебя действительно "в крутую"? - не сдержался Карл, упираясь, что было сил, но все равно поддаваясь очевидному физическому превосходству мужчины, - Я, пожалуй, посмотрел бы даже, но мне что-то не хочется…
Сопротивление и угрозы незнакомца возбудили Карла, он чувствовал, как возбужденного члена касается махровая ткань халата, но совершенно не готов был признавать, что ситуация его заводит. И только после этой мысли, страх медленно шевельнулся внизу живота.
George Wainwright
- Ты сегодня уже шутил,- заметил В.- достаточно. Безнаказанной эта шлюха сегодня точно не уйдет. Д. был в два разу крупнее и сильнее, сопротивляться было бесполезно. Режиссер дотащил парня до постели, остановился со стороны, где сидел только он сам, а теперь там красовалась мокрая чача из мяса и салата. - Сейчас все не только увидишь, но и почувствуешь.- Джоржд резко подсек ноги англичанина, а когда тот стал падать, удержал и с наслаждением ткнул рожей в мясо и липкий салат. - Шлюхи всегда должны стоять на коленях,- удовлетворенно заметил мужчина, выворачивая руки, грозясь их вывихнуть, если парень пошевелиться. Удерживая одной рукой его запястья, а второй достал из тумбочки наручники и с ловкостью шерифа защелкнул их.
@темы: ролевые
-
-
31.05.2014 в 20:53-
-
31.05.2014 в 20:54