Отыгрыш с Бертом. Жестокий флуд. ЦЗ

[Astrolabio]

Вот такой игровой флуд в ЦЗ))

Габриэль Альварес

По дороге он еще сильнее накрутил себя, вспоминая, как вступил в спор с Эррилом, стараясь выторговать меньшее наказание, как ночью приходил посмотреть на него спящего. И все пустое: чувства, существа- нет ничего настоящего. Только рабы здесь были из плоти и крови, предлагали то, что имели и умели ценить заботу. Втащив вампира в игровую, втолкнул и закрыл дверь. Внешне Габриэль выглядел спокойным, будто пришел сюда с рабом – мазохистом для обоюдного удовольствия.
- Вы уже здесь были? Полагаю, такой ретивый и полный чувства собственного достоинства молодой человек, должен здесь бывать не раз. Мистер де Фрис, будьте любезны раздеться и встать вот у того кольца,- он указал на кольцо в потолке. Габриэль ловко привесил распорку к цепи.
- А теперь сделайте милость, дайте мне ваши руки… поближе- поближе, чтобы наручи обхватили запястья
На его лицо вернулась знакомая улыбка, он терпеливо ждал, когда де Фрис выполнит приказ.

Берт

Да уж, эту комнату он хорошо помнил, а потому, будучи практически втянутым сюда, опасливо осмотрелся. Свежи были еще воспоминания о Кдаре, об Эрриле, от воспоминаний о котором до сих пор бросало в дрожь.
- Был... раз, - нехотя выдавил он, прекратив рассматривать "красоты" помещения, обернувшись к Альваресу. Все еще жутко злился, но сейчас, к злости примешивался еще и страх, что липкими пальцами медленно и неуверенно, словно делая первые шаги, забирался в душу.
Раздеться? Да не пошли бы вы?!
Он мрачно, зверем зыркнул на гостя, страстно желая ответить ему парой ласковых слов, только, увы, не смотря ни на что понимал - такое ему уже не простят. И выбор тут невелик, либо гость накажет сам, либо охрана. В своем теперешнем состоянии он предпочел бы даже охрану, но кто даст гарантии, что будет не Эррил?
Плотно сжав зубы, он тихо рыкнул и, опустив голову, медленно стянул с себя одежду. Неспешно, словно надеясь, что гость передумает. Хотя, с чего бы вдруг?
Раздевшись, он взглянул на кольцо в потолке и подошел к нему, вглядываясь опасливо. Подобное "развлечение" было для него ново. В чем-то даже чуть любопытно, но в основном пугающе. Молча, сжав зубы, Берт не сразу, но протянул ему руки, глядя в глаза мужчины внимательно и колюче. Так хотелось стереть с его губ эту улыбку, заставить быть каким угодно, только не улыбающимся.
- Мсье являет собой настоящий образец идеального гостя, - процедил он сквозь зубы и отвел взгляд, опуская голову.

Габриэль Альварес

- А я вообще идеальный, только ты этого не видишь,- продолжил оборотень светским тоном, прикрепляя руки вампира широко и высоко над головой, намеренно задевая его грудью.
- Не трет, не жмет?- поинтересовался заботливо, снимая свою рубашку и бросая её тут же на пол. Выбор был велик, просто глаза разбегались, такие девайсы, какими Габриэль не пользовался никогда. Первым порывом было выбрать что-то потяжелее, но взял симпатичную «девятихвостку» с узелками на каждом конце. Габриэль перехватывал его взгляды и улыбался, ласково и нежно. Успокаивал или наоборот хотел испугать? Оборотень подошел к Берту, пощекотал рукоятью его спину, провел между круглых половинок, скользнул по животу и пережал его поперек девятихвосткой. Сильно. Тесно прижался, чувствуя своей горячей кожей его страх и ненависть. Чего уж теперь…так и должно быть, антагонисты. Одарил быстрой лаской его соски, и убирая руку, скользнул по члену.
- За что я тебя наказываю, Берт?- прошептал, обжигая дыханием затылок. Как же Габриэль любил эту игру, его даже уже почти не волновало, что вампиру это не нравится. Зато ему самому – очень. Он уже чувствовал легкое возбуждение: от близости этого парня, от девайса в руке и оттого, что он знал, что будет дальше, а Берт нет. Добро пожаловать в мой мир, малыш.

Берт

- Идеальный? Возможно и казалось так сначала. Только вот ошибся, увы, - проговорил мрачно, следя внимательно за каждым действием мужчины, за своими руками, что были прикреплены к распорке, фиксируясь. Он чуть дернулся, потянул вниз, чувствуя, как крепко обхвачены его запястья – не трет, не больно, но надежно. Положение, из которого никак не выбраться, и ощущение полной своей открытости и незащищенности – чувства новые, странные, волнующие и пугающие. Берт отрицательно помотал головой на вопрос мужчины. Мог бы и не отвечать, наверное. Какая ему, в самом деле, разница, удобно мне или нет? Или есть?
Он молча, но все так же внимательно следил за мужчиной, что рассматривал различные девайсы, выбирал плеть, и Берт понадеялся, что тот не станет брать одну из тех, что с серебряными вплетениями.. или крючками, которой не так давно досталось Кдару. Кажется, пронесло, если можно так сказать – девятихвостка, на его совсем непрофессиональный взгляд, пусть и с узелками на концах, не представлялась уж слишком грозным оружием.
Еще недавно улыбки Габриэля нравились ему, были приятны и заставляли улыбаться в ответ, но сейчас встречал их мрачными взглядами. Совсем не радостно, а даже жутко. От таких улыбок становится страшно. Знал ведь, что тихая ярость, куда страшней бурных эмоций, а именно ее вампир улавливал во всех взглядах и движениях мужчины. Злость вытесняет страх, но и страх способен вытеснить злость, хотя бы подвинуть ее чуть в сторону.
Прикосновение рукояти плети к спине заставили напрячься, невольно чуть прогнуться вперед, желая отстраниться, но тщетно. Из этого положения нет выхода иного, чем лишь по желанию оборотня. Крепко сжал зубы, напряг пресс, стоило лишь рукояти «девятихвостки» сильно вжаться в его живот, чувствуя ее, словно знакомясь, ощущая ее прохладу, и горячее тело, прижавшегося к нему оборотня. Еще одно странное, пугающее ощущение, переплетенное с тонкой нитью невольного, зарождающегося желания. Это могло бы быть приятно, остро и сладко, если бы не обстоятельства.
Он тихо дернулся, когда пальцы Габриэля коснулись его сосков, и попытался увернуться прежде, чем его рука скользнула по члену. Не вышло.
- Наказываете? – прошептал он, чуть вздрогнув, ощущая жар его дыхания на своем затылке, на шее, - Разве наказываете? А мне казалось, что развлекаетесь.
Подпись автора

Габриэль Альварес

- Это комната развлечений, чем еще тут заниматься, по- твоему?- шевельнул горячими губами по коже вампира. Габриэль зашел спереди, даже в подвешенном состоянии Берт был ниже волка, и оборотню пришлось задрать его голову, приподняв пальцами за подбородок, жестко, но аккуратно.
- Тебя уже Бог наказал- зрения лишил,- улыбнулся мужчина, имея в виду, что вампир не смог разглядеть в нем ничего хорошего, а на деле… вытягивая, как фокусник, плотную повязку. Медленно, завораживающе и красиво.
- Ты ничего не теряешь,- тихо усмехнулся, завязывая Берту глаза, постоянно касаясь его тела своей грудью, задевая руками. Габриэль отошел, полюбоваться. Простенько, но Берт не тертый сабмиссив…
- Я должен предупредить тебя о…стоп-сигналах: красный- остановитесь, желтый-пауза…-начал оборотень привычную речь, заботясь о безопасности,- но сегодня мы ограничимся стоп-словом, даже не словом, а предложением. Оно волшебное… как только ты его произнесешь, наказание сразу закончиться.
Габриэль снова прижал вампира к себе, властно положив ладонь на пояницу, и прошептал четко в самое ухо:
- Отжарьте. Меня. Как следует.
Берт не мог видеть, как проступает самодовольная улыбка, ибо Габриэль знал, вампир сдохнет, но никогда не произнесет этих слов.
Оборотень занял удобную позицию, не спрашивая готов ли Берт, – он не заслужил - размахнулся широко и хлестнул парня по аппетитному заду. Кожа послушно зарозовела, вервольф не удержался и стиснул выпуклости своей большой ладонью.
- Да в тебе жаровня еле теплиться! Дайте- ка я вас разогрею хорошенько, мистер Фрис,- насмешливо укорил мучитель свою жертву, его злость улетучивалась, уступая место волнению и влечению. На самом деле, Габриэль уже чувствовал внутреннюю дрожь, чувствовал свое сердцебиение; все с тем же азартом, взмахнул девятихвосткой так резко, что послышался свист, и с упоением стал охаживать розовый зад вампира, пока он не окрасился насыщенным алым. Альварес синхронизировал удары с биением свого сердца, которое заполняло все пространство. Сладко. Оставливаясь и чуть переведя дыхание, Габриель снова сжал ягодицы Берта, теперь они казались горячее его ладони.
- Хороший мальчик, - прошептал он, сдерживая дихание, и прижался губами между лопаток вампира.

Берт

Сердце грохнулось вниз и разочарованно заныло. Конечно, что же еще делать в этой комнате гостям, как не…
- Развлекаться, - выдохнул он, опуская голову.
И все же, в глубине души, он до последнего надеялся, что Габриэль решил наказать его, пусть Берт, в своей злости, и не слишком осознавал за что, но слова мужчины окончательно давали понять, что к чему. Развлекаться… и не нужно быть рабом с клеймом, чтобы стать игрушкой гостя. Переживал бы он, возмущался бы так, будь на месте Альвареса кто-то другой – те же немцы или маркиз, или… да не важно кто. Наверное, попытался бы расслабиться, по крайней мере, не так бы злился и не так паршиво было бы на душе. Ошибаться в существах вот так вот, всегда было кране неприятно. Не смотрел бы на него сейчас – зачем теперь уж видеть его лицо улыбающееся и красивое, а оттого более разочаровывающее и пугающее? Только вариантов не было и голову пришлось поднять, следуя за сильными пальцами, удерживающими его за подбородок.
Зрение? Этих слов он испугался на миг по-настоящему. Гости, порой, жестоки в своих развлечениях – что им стоит выколоть глаз «игрушке»? В конце концов, вампир ведь не умрет от этого, равно как и от прочих издевательств. Повязка, что вытащил мужчина, не ослабила его страхи. Это было новым – ощущение темноты, вперемешку с прикосновениями, отчего-то кажущимися такими жутко интимными, ставшими вдруг единственным ориентиром в абсолютной темноте. Не та это темнота, что возникает, стоит лишь закрыть глаза – от нее можно избавиться в любой момент, она не пугает, а та, что от тебя не зависит и не отпустит тебя по желанию, что полностью зависит от другого существа. Он мотнул головой, пытаясь дотянуться до своей руки и едва достал до предплечья, потерся об него, пытаясь стянуть повязку, но, увы, не вышло и Берт в тихом злом отчаянии опустил голову. Теперь только терпеть… и слушать, ощущать.
Прикосновения вдруг прекратились, и он вцепился всеми своими чувствами в зазвучавший рядом голос. Казалось, можно было даже представить, что делает мужчина, где находится и даже уловить его дыхание рядом. Говори.. говори, но не прикасайся.
На миг в словах Альвареса он уловил спасение – слова, что остановят развлечение? Вот так вот просто? Он готов был произнести прямо сейчас, но, услышав их, едва не задохнулся от накатившей мощной волны злости и возмущения.
- Отжарьте?! – прорычал он, инстинктивно поворачивая голову туда, где ему казалось, находится мужчина, только, конечно, не увидел его, что разозлило еще больше и плеснуло в душу капельку отчаяния, - Вы… вы…
Со словами дальше не нашелся. Что тут говорить уж, когда и так все ясно?
- Не дождетесь! Даже если шкуру снимать будете!
Впрочем, такие мысли озвучивать не стал даже в порыве чувств. Здесь, брошенные по неосторожности слова легко могли стать реальностью, а тогда уж не то, что эту проклятую стоп-фразу скажешь – под чем угодно подпишешься.
Замолчал и замер, вслушиваясь в тишину, которая своей неизвестностью пугала больше, чем слова мужчины. Она обожгла его внезапно – горячей болью в ягодицах, и Берт от неожиданности тихо вскрикнул, невольно дернулся, а затем замер вновь, чувствуя, как крепкая ладонь мужчины сжала его задницу.
- Де Фрис, - прорычав сквозь, зубы поправил мужчину, делая заметный акцент на «де», - де Фрис.
Отчего-то это показалось важным, очень важным, словно четкая граница, теперь уж установленная официально. Де Фрис и Альварес. Габриэль? Нет его… и, наверное, не будет. Обидно…
Он терпел удары, крепко сжав зубы, приказав себе не кричать и не дергаться, цепляясь за свое упрямство как за спасение. Только тихие и короткие стоны помимо воли порой срывались с его губ – чем дальше, тем чаще. Хватит, хватит, хватит же! Он попытался отвлечься на что-нибудь, схватиться за какую-нибудь мысль, но не получалось – в темноте была лишь плеть и боль в ягодицах, что казалось тихо отзывалась и медленно раскатывалась во всем теле, заставляя дрожать нервы, касаясь странных уголков души, рождающих темные желания.
Казалось, мужчина услышал его мысли и Берт, ощутив, что удары прекратились, вдохнул глубоко, переводя дыхание. Необходимости в этом не было, но так легче справиться с собой, со своими ощущениями, страхами и болью. Ладонь, показавшаяся прохладной, до боли сжавшая его ягодицы, да горячие губы на спине и снова одновременно пугающая и манящая близость оборотня – Берт шумно выдохнул и прикусил свою губу, чтобы не застонать…. и промолчать.

Габриэль Альварес

Слушая Берта, Габриэль не переставал оглаживать его ягодицы, целовать загривок, мужчину только раззадоривал гнев юного вампира. Оборотень не хотел делать ему больно, вампир сам хотел и просил этого. Последние несколько дней он только и делал, что упрекал колумбийца во всех грехах.
-Ну-ну, не рычите, мистер де Фрис, я далек от этих ваших де ля фон – гандон, прошу меня извинить,- притворно раскаялся оборотень, дружески похлопав его по заду.
- Что-то вы плохо стонете, вам не нравится? Но вы так просили меня все это время, что я, право же, надеялся доставить вам удовольствие. Наверное, я плохо стараюсь.
Габриэль демонстративно взял девайс под мышку и смачно, плюнув на ладони, растер слюну, как сделал бы деревенский житель, собираясь колоть дрова. Берт наверняка догадался, что теперь садист будет стараться. Но вместо продолжения Альварес уперся своим членом в зад парня, нарочно давая почувствовать свою эрекцию. Оборотень был уверен, что быть изнасилованным вампир тоже не хочет. Пусть боиться.
Тебе не нужно говорить стоп-фразу, скажи мне что нибудь, чтобы я мог с чистым сердцем простить тебя. Альварес любил пороть мазохистов, любил видеть слезы их радости и боли, любил, когда они терпят, чтобы порадовать его. Берт не был мазохистом, пока еще не был или вообще…поэтому и девятихвостка, а не нагайка. Но издеваться над ним волку нравилось: Габриэль всегда мучил тех, кто имел над ним власть.
Нехотя отступив, наркобарон перекинул флоггер из руки в руку, отошел на шаг. Теперь сценой для действий стала спина. Сначала немного подразнил хвостиками. Потом шлепок, еще шлепок, сильнее, еще сильней, но старается не бить в одно и то же место, жалеет. Ноздри волка раздуваются, во рту пересохло, но кожаные хвостики как заведенные жалят беззащитную спину. Секунда затишья. И Габриэль снова прижал тело вампира к себе, на этот раз крепко, словно обнимал после долгой разлуки, стремясь охладить его горячую спину своей кожей и утешить. Ему хотелось спросить, как он, но тихо выговорил:
-Хочешь воды?

Берт

Он стоял замерев, внешне пытаясь выглядеть железным и невозмутимым, когда руки оборотня касались его ягодиц, когда чувствовал тепло его губ на своем теле. Пытался… стоя молча, прислушиваясь к самому себе. Не доверял, боялся, злился.. но было в этом страхе нечто темное, предательское, что желало этих прикосновений, но Берт упорно пытался отмахнуться от этого, понимая, что отделаться будет все трудней и трудней.
- Де Фрис, какая же фамилия как Альварес и не нужно отрывать от нее буквы, - заупрямился он, холодно заметив. Знал, что мужчина и так все знает, лишь, скорее всего, издевается, а от того становилось совсем печально.
Некоторое время он молчал, то невольно прислушиваясь к своим ощущениям, то пытаясь отмахнуться от них, то раздумывая над словами Альвареса, что от чего-то резали, словно ножом.
- Не просил я ничего, - проговорил он вдруг тихо, - Я...
Он хотел было попытаться объяснить, но слова застряли комом в горле. Тяжело было говорить что-либо, очень тяжело, а уж особенно разобраться в том, что произошло в гостиной – по крайней мере, в таком состоянии.
Берт прислушался к шорохам, движениям мужчины, пытаясь определить то, что он сейчас делал. Различил плевок и, к своему ужасу ощутил, как Габриэль прижался своим естеством к его заду. Не может быть!
- Нет! – он рванулся с силой, чуть выгнулся, страстно желая освободиться от этих пут, удерживающих его руки, сорвать к чертям эту повязку и сбежать.. сбежать как трусливый заяц подальше отсюда. Сердце быстро мелко заколотилось. Неужели, он ошибался в нем вот на столько, что даже не мог предположить об этом до последнего момента?
Нет, нет.. вы ведь не сделаете этого, Габриэль! – мысль отчаянная, полная надежды и, как ни странно, веры в то, что все обойдется, - Ведь не тронул тогда ночью… ведь понимал, что пытаюсь манипулировать им в гостиной тогда и все равно приказал стоять, а не ползать, ведь...
Он с облегчением вздохнул, когда мужчина отступил в сторону. Пониже опустил голову, почувствовав прикосновение кончиков девятихвостки к своей спине, и едва удержался, чтобы не задрожать мелко.
Но тогда что происходит сейчас?
Взмах плети был ему первым словом ответа – этот звук уже Берт научился распознавать. Вторым словом стал удар, полоснувший болью в спине, а третий и последующие стали объяснением, верить которому вдруг так захотелось. Сквозь боль и тихие стоны, что сдерживать уж не хотелось, приходило кое-какое понимание. Больно, да, но не так, как могло быть, возьми в руки он что-то другое из всего того арсенала, что находился в этом помещении. Его били бы куда больней и по спине наверняка уж стекала бы кровь, в лучших традициях развлечения гостей. Быть может, даже скорее всего, было бы и серебро.
И все же, значит, наказание? Тогда к чему все те слова?
Берт невольно вскрикнул, когда один из ударов оказался особенно болезненным, но и тогда не произнес ту самую стоп-фразу.
А потом стало тихо, и впервые за время пребывания здесь, тишина не испугала его… лишь немного взволновала. Объятия мужчины стали спасением. Берт ни дернулся, ни вздрогнул, не попытался отстраниться, принимая, словно ждал их, чтобы почувствовать – самого Габриэля, его тело, его чувства и мысли. Больно, но это сейчас не так уж и важно. Сильный, близкий, искренний. Да, его искренность он почувствовал именно сейчас, в этом на удивление успокаивающем объятии.
- Хочу, - отозвался он тихо, только сейчас понимая, как пересохло в его горле, и так же понимая, что это сейчас тоже совсем не важно.
- Простите.. – прошептал едва слышно.

Габриэль Альварес

Ну что же ты так дергаешься?- мелькнула мысль и осела единственно возможной правдой. Никогда… без твоего разрешения…нет, тебе даже придется попросить меня об этом. В голове волка все еще звенела тишина, прерываемая сладкими тихими стонами. Ему нравилось, что Берт терпит, но ему так же бы понравилось, если бы он кричал. Оборотень улыбнулся себе: Если бы он орал, значит, притворяется, девайс-то детсадовский. Мой честный, честный мальчик.
Колумбиец всей кожей осязал перемену обстановки, вампир даже пахнуть стал иначе, что это смирение или понимание? Габриэлю не хотелось выпускать желанное тело из объятий, но вампир требовал заботы, то есть требовали правила волка, установленные самому себе. Тихое «простите» Альварес предпочел бы не слышать, но притворяться глухим с его волчьим слухом – лживо, поэтому он пока оставил извинения без внимания.
Воду оборотень нашел сразу, в таких местах всегда должна быть вода поблизости: сессии высушивают организм.
- Я надеюсь, ты прозрел, Берт, и, сняв повязку с твоих глаз, я не увижу ненависти. Ну давай же порадуй меня,- попросил Габриэль про себя; он не сорвал кусок ткани, не стащил с наверняка попавшими в узел волосами, волк сначала её развязал и позволил упасть. Альварес больше не улыбался, лицо его было спокойным и серьезным, и только в глубине глаз таилась теплота. Габриэль пристально всматривался в лицо де Фриса, страстно мечтая прочесть его мысли и желания, чтобы исполнить их. Одно желание уже было озвучено; вервольф поднес бутылку к его губам, наклонил, слегка проливая воду на подбородок.
- Пей.
Волк, не отрываясь и не прячась, смотрел на губы, обхватившие горлышко. Сдержанный вздох-выдох. И только после того, как напился вампир, утолил жажду сам.
Простите… простите…
Ему не хотелось отпускать Берта, такого тихого сейчас и близкого, но и бесцельно пороть его он тоже не мог. Щелкнули замочки наручей. Габриэль сразу подхватил Берта, справедливо предполагая, что ноги его ослабли, а рук парень попросту не чувствует. Может вампир бы и устоял, да только Альваресу проверять не хотелось: он легко подхватил его на руки, не давая шанса оценить степень своей немощи, и посадил на узкую кушетку. Руки сразу убрал, только глазами взгляд держал цепко.
- Я простил тебя, Берт, за что - не важно- оборотень замолчал, формулируя просьбу,- но я прошу тебя потерпеть еще немного… самую чуточку,- Габриэль пальцами показал расстояние в пять сантиметров,- для меня.
Добровольно.
-Если нет, ты знаешь, где дверь …держи ключ,- вервольф протянул символ свободы Берту, сверля его глаза напряженным взглядом, словно гипнотизируя: выбери меня.

@темы: ролевые, BDSM